"Сьюзен Андерсон. Вверх тормашками ("Моряк" #1) " - читать интересную книгу автора

рассчитывайте ошеломить меня своей аристократичностью. Будто вы замараете
ваши лилейно-белые ручки, оттого что вам придется отнести несколько
стаканов!
Вероника гневно сверкнула глазами, на что он просто пожал большим
плечом и забрал от одного из посетителей пустой кувшин. Затем поставил его в
раковину и, взяв чистый, толкнул под кран с пивом. Пока он регулировал
струю, Вероника наблюдала за игрой мышц из-под завернутых рукавов его
кремового свитера. Она хмуро глядела на грубые, широкие в кости запястья и
крупные кисти рук, размышляя, кто он такой, этот человек с телом фермера и
глазами воина, чтобы указывать, что ей делать. И кто дал ему право грозить
ей закрытием бара? Официально заведение было ее собственностью, она его
хозяйка. Так что если кто-то и вправе отдавать здесь приказы, то это она.
Но сейчас Вероника была слишком измотана, как физически, так и
эмоционально, чтобы сражаться. В частности, с таким типом, как этот. Для
него борьба была бы наслаждением - и тем большим, чем она грязнее и
безобразнее. Не говоря уже о том, что он мог просто уйти, как Розетта, - и
тогда бару вообще крышка.
Несмотря на голос логики, Вероника не переставала негодовать. Что он
знает о ней? Он не имеет ни малейшего представления, как ей пришлось
вкалывать, чтобы выбраться отсюда. Поэтому как он смеет смотреть на нее как
на белоручку, воротящую нос от обыденной работы?
Разумнее было бы послать все к черту и прямо сейчас уйти, как она
сделала это много лет назад. И пусть проклятый бар приходит в упадок. Ей на
это наплевать. Она так бы и поступила, но "Тонк" являлся наследством ее
племянницы Лиззи, после того как умерла Кристл.
Умерла... Душу пронзила острая мука. Месяц назад Кристл была найдена
убитой. В преступлении обвинили Эдди Чапмена, ее мужа и отца Лиззи. Но что
примечательно, судебное определение было вынесено всего через несколько
часов предварительного слушания. Тогда Эдди, на время отпущенный под
подписку, скрылся из города, сделав Лиззи в сущности сиротой. Сейчас у нее
не осталось никого из родных, за исключением Вероники.
Она расправила плечи. Ее долг перед Лиззи - сохранить "Тонк" в
действующем состоянии, пока не найдется покупатель. В сложившейся ситуации
при несовершенстве существующей судебной системы одному Богу известно,
сможет ли девочка рассчитывать на имущество Эдди. Чтобы обезопасить ее
будущее, Вероника была исполнена решимости выкачать из этого бара все до
последнего цента.
Она наклонилась и подняла с пола фартук. Сняла и аккуратно сложила свой
блейзер. Затем повязала фартук вокруг бедер и взяла поднос.
Бармен перестал наливать наполненный до половины кувшин и бегло
взглянул на нее. "Нацистский подонок", - подумала она, встретившись с ним
глазами, но вслух просто сказала:
- Положите это куда-нибудь. - Она передала ему свой жакет и сумочку. -
С чего начинать?

Когда пришло время закрывать бар на ночь, Вероника была совершенно
измочалена. Она устало стянула фартук, швырнула его под прилавок в корзину и
забрала свои вещи. У нее не было сил даже бросить пасмурный взгляд на Купа.
Если бы кто-то спросил ее мнение об этом человеке, она сказала бы, что ему
только не хватает, чтобы его называли офицером СС. Не говоря ни слова,