"Вирджиния Эндрюс. Долгая ночь " - читать интересную книгу автора

теперь у тебя жуткая лихорадка. Учительнице следовало сразу отправить тебя
домой.
- Нет, мама, мое платье было высушено, а мисс Уолкер поделилась со мной
своими бутербродами, - сказала я. Но мама посмотрела на меня так, будто я
несу чепуху, и покачала головой. Затем она положила ладонь на мой лоб и
тяжело вздохнула.
- Ты просто пылаешь! Я должна послать за доктором Кори, - решила она и
быстро вышла из комнаты, чтобы найти Генри.
С того времени, когда выяснилось, что у Евгении врожденная болезнь
легких, любое, даже малейшее недомогание у меня, Эмили или у папы вызывало у
мамы паническое беспокойство. В таких случаях она нервно расхаживала
взад-вперед, ломая руки. Ее лицо было бледным, в глазах тревога. Старый
доктор Кори приезжал к нам очень часто, и папа говорил, что лошадь доктора
может найти дорогу к нашему дому с завязанными глазами. Иногда маму
охватывало какое-то безумие, и она настаивала, чтобы Генри привозил доктора
в нашем экипаже, не дожидаясь, пока доктор запряжет свой.
Доктор Кори жил в небольшом доме к северу от станции Апленд. Он был
северянином по рождению, но когда ему было шесть лет, его семья переехала на
Юг. Папа называл его "новообращенный янки". Доктор Кори был одним из первых
жителей Апленда, который имел телефонную связь, но у нас телефона не было.
Папа сказал, что, если он установит этот аппарат сплетен в доме, то мама
большую часть дня будет проводить с телефонной трубкой, приклеенной к уху, а
ему хватает и того, что она раз в неделю собирает всех этих "кур" в нашем
доме "покудахтать".
Доктор Кори был маленького роста. В его огненно-рыжую шевелюру уже
вкрались седые пряди, взгляд его миндалевидных глаз был полон дружелюбия и
молодости.
Как только доктор обратил на меня свой заботливый взгляд, я тут же
успокоилась. В его потрепанном саквояже из темнокоричневой кожи всегда были
какие-нибудь лакомства. Иногда это были леденцы, а иногда - сахарные
палочки.
Пока мы ждали доктора, мама приказала одной из горничных принести мне
еще одно одеяло. Мне стало уютнее. Лоуэла принесла немного сладкого чая, и
время от времени мама поила меня из чайной ложечки. Я обнаружила, что мне
больно глотать, и мама еще больше встревожилась.
- О, дорогая, дорогая, - проговорила мама, - а что, если это
скарлатина, или столбняк, или ангина, - всхлипнула она, начиная перечислять
все возможные заболевания, о которых читала в медицинских справочниках. Ее
мертвенно-бледные щеки были покрыты пятнами, а шея покраснела, что случалось
с ней всегда, когда она очень расстраивалась.
- Не похоже это ни на скарлатину, ни на столбняк, - сказала Лоуэла. -
Моя сестра умерла от скарлатины, и я знавала одного кузнеца, который умер от
столбняка.
- О-о-о! - простонала мама. Она ходила от окна к двери и обратно, с
нетерпением ожидая приезда доктора Кори.
- Я говорила Капитану, что теперь нам нужен телефон, но он такой
упрямый.
Мама перескакивала с одной мысли на другую, пытаясь хоть немного
отвлечься и успокоиться. В конце концов, после такого, казалось, вечного
ожидания, доктор Кори прибыл, и Лоуэла спустилась вниз, чтобы проводить его.