"Ежи Анджеевский. Врата рая" - читать интересную книгу автора

но так как солнце пригревало шею и плечи, ощущение было очень приятным, на
лугу стояла сухая и, должно быть, уже мертвая ива, мы стреляли в нее из
луков, верней, не в нее, а в крохотную, белую и нежную, терновую почку,
заточенная в твердую кору мертвой ивы, она казалась лишь белым пятнышком, и
в эту цель мы стреляли из луков, помню, в какой-то момент моя стрела,
нетерпеливо дрожа, вонзилась в самую середину белого пятнышка, весь ствол
мертвого дерева уже был утыкан трепещущими стрелами, казалось, они бы хотели
оттуда вырваться да не могли, когда мне удалось вогнать стрелу в самую
середину маленькой терновой почки, сразу настала тишина, потом товарищи мои
друг за другом потянулись к дереву, чтобы изблизи взглянуть на стрелу,
вонзившуюся в самую середину белой терновой почки, я остался один, сердце
мое колотилось от радости и от гордости, помню, прямо передо мной
поблескивала большая схваченная морозом лужа, я поставил на ее гладкую
недвижную поверхность ногу и уже собрался сокрушить робкое сопротивленье
уходящей зимы, как вдруг почувствовал, что я не один, обернулся и тогда
увидел этого человека, я сразу понял, что он не из здешних мест, он был
черен, смугл, худощав, в широком мужицком плаще с капюшоном, однако плащ
этот скрывал, правда, изношенное, но из дорогой ткани сшитое платье, он
стоял в каких-нибудь двух десятках шагов от меня, я подумал: он видел мою
стрелу, безошибочно попавшую в едва заметную цель, но одновременно подумал,
что человек этот здесь, так как хочет говорить только со мной, а не с кем
другим, я подождал с наложенной на тетиву новой стрелой, пока он ко мне
подойдет, но, поскольку он этого не сделал, сам, не выпуская из рук лука с
наложенной на тетиву стрелой, приблизился к нему на несколько шагов, тогда
он, не трогаясь с места, что-то сказал на неизвестном мне языке, и хотя
слова, произнесенные им, были непонятны, я воспринял их так, будто они жили
во мне с моего появления на свет, вероятно, в ту минуту я побледнел, и он,
вероятно, это заметил, я сказал: не понимаю, тогда он, уже на моем языке,
хотя с чужеземным выговором, спросил: ты Алексей Мелиссен? я сказал: я
Алексей Мелиссен, а ты кто такой? я искал тебя шесть лет, - сказал он, - ты
неплохо стреляешь из лука, почему ты меня искал? - спросил я, ты неплохо
стреляешь из лука, - повторил он, - но когда прицеливаешься и выпускаешь
стрелу, больше расслабляй мышцы, усилие должно быть внутри тебя, глубоко
скрытым, твоя натуга никому не должна быть видна, почему ты меня искал? -
повторил я, - приходи после вечерней службы в церковь святого Иосифа, там я
скажу, почему искал тебя, я покачал головой: если хочешь мне что-то сказать,
можешь сделать это сейчас, я оглянулся на своих друзей, они стояли около
мертвой ивы, смотрели на нас, но ни один не сделал попытки к нам подойти,
пойдем, - сказал я незнакомцу, - если ты собираешься мне поверить тайну, у
лугов нет ушей, и зашагал вперед, не выпуская из рук лука с наложенной на
тетиву стрелой, незнакомец после недолгого колебания двинулся следом за
мной, солнце пригревало все сильней, ледяной покров с громким хрустом
трескался под ногами, твоего отца, - сказал незнакомец, - звали, как и тебя,
Алексеем, а твоя мать звалась Феодосия, знаю, - сказал я, - и ты шесть лет
искал меня для того, чтобы мне это сказать? нет, - ответил он, - я искал
тебя шесть лет для того, чтоб сказать, что я посланец твоих родителей, тут я
остановился и посмотрел ему прямо в лицо: ты знаешь, как их зовут, и не
знаешь, что уже шесть лет их нету в живых? знаю, - ответил он, - так как
собственными глазами видел их трупы, но кроме того, я знаю, что если в ту
злосчастную ночь шесть лет назад в ужасной резне погибли многие тысячи