"Ежи Анджеевский. Врата рая" - читать интересную книгу автора

вырвавшаяся из плена недвижных стен пущи, широко раскинулась плоская
равнина, придавленная грозной тенью тяжелых туч, Бланш увидела короткую
торопливую вспышку молнии, пронзившей застылую громаду туч, а внизу зеленые
озерца и одинокие деревья, ее окатило волной воздуха, и он показался ей
легче и вольнее, чем воздух, которым она дышала до сих пор, дорога сбегала
вниз, туда, где посреди плоской равнины неподвижно зеленели зеленые озерца и
из серой и неподвижной земли вырастали одинокие деревья, опять нетерпеливая
молния вклинилась между клубящихся облаков, черная воронья стая, сорвавшись
с крайних деревьев на опушке леса, черной тучею, низко над землей, летела к
зеленым озерцам, далекий гром прокатился где-то вдалеке, Бланш снова
заговорила, на этот раз еще торопливее: я солгала, сказав, что Алексей
Мелиссен мой будущий супруг и повелитель, он не жених мне и не возлюбленный,
он мне все равно что брат, которого у меня никогда не было, а я ему все
равно что сестра, которой он тоже никогда не имел, так как был совсем еще
мал, когда в городе, который называется Византия, погибли на великой войне
его отец и мать, а его самого, круглого сироту, увез с собой во Францию граф
Людовик и многие годы, вплоть до недавней своей кончины, осыпал милостями и,
не имея собственных детей, сделал единственным наследником, с Алексеем
Мелиссеном мы повстречались однажды возле ручья, который течет неподалеку от
нашей деревни, я собирала молоденькие калужницы, чтобы свить венок на алтарь
святого Иакова в нашу церковь, он ехал на белом невероятно красивом коне,
потом я от него узнала, что в далекой Андалузии рождаются такие кони, он был
богато одет, но задумчив и грустен, он спросил у меня дорогу в Шартр, а
потом спросил, не хочу ли я поехать с ним и при нем остаться, я сказала
тогда, что не могу этого сделать, так как сердце мое занято другим, в ответ
он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом сказал: мое сердце тоже не
свободно, как же я могу с тобой поехать и при тебе остаться? на что он
ответил: мы будем с тобой как брат с сестрой и сестра с братом, я, как
сестру, буду тебя уважать и ограждать от всяких бед, а ты, как сестра брату,
скрасишь мне мое одиночество, я богат, все эти земли до самого небосклона и
дальше принадлежат мне, ты поселишься в неприступном замке, у тебя будут
собственные покои и собственная прислуга, ты получишь столько нарядов и
драгоценностей, сколько пожелаешь, а если тебя страшит, что наша жизнь может
оказаться пустой, грошовым камушком, вставленным в дорогую оправу, не бойся,
у нас обоих найдется множество разных дел, не будучи стеснены в средствах,
мы станем щедрой рукой сеять вокруг добро, жаждая облегчить людям
изнурительные страданья, отвращая несчастья, нужду и телесные муки,
самоотверженностью своей смягчая жестокость природы, а сверх того, дабы и
память великого рыцаря, каким был покойный граф Людовик, в грядущих
столетьях увековечить и Всевышнему оказать нашу любовь и благодарность,
поклянемся торжественно, что в славном нашем городе Шартре завершим
постройку собора, под стены которого, уже сейчас горделиво возносящиеся над
домами и площадями, восемь лет назад заложил краеугольный камень граф
Людовик, подумай, - сказал он после того, как я выслушала его в молчанье, -
поразмысли, сестра моя, надо всем этим, не хочу, чтобы ты принимала решение
второпях, не подумав, я вернусь сюда через три дня, и тогда ты мне скажешь:
да или нет, и с этими словами уехал, а я, - Бланш почувствовала слезы на
глазах, а во всем теле упоительно сладостное бессилье, тяжелые тучи на
небосклоне взбирались все выше, и все большие пространства неба заволакивали
густеющей тьмой, опять вспыхнула молния, прямая, как горящая стрела в