"Андрей Аникин. Друг, который мог быть (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Люди всегда чувствуют к нему необыкновенное доверие, особенно дети и
женщины. Моя жена говорит: первоклассный бы из тебя, Михаил, исповедник
получился.
Аккуратной стрижкой под бобрик и седеющими висками похож на
отставного полковника. Морщин еще прибавилось. Морские ветры не балуют
шкуру человеческую, да и не только ветры ее дубят. Складки на щеках
придают его лицу суровость, жесткость даже. "Тебе, Михаил, почаще
улыбаться надо. Марк Твен говорил: морщины должны быть только следами
прошлых улыбок". - "Стараюсь". Но сам при этом почему-то не улыбается: уже
переключился на серьезное.
- Ну, с чем приехал?
Этот вопрос не сразу, конечно. Сначала - про мать, про Галю, про
детей. Выясняется: уже и младший начал бриться. В прошлом году он прожил у
нас неделю на каникулах после девятого класса. Михаил Колесников третий.
Забавно было узнавать в нем черты деда, которого я когда-то видел каждый
день в течение нескольких лет.
- В министерстве-то был?
- Да был...
- И что?
Михаил медленно тянется вилкой за ломтем огурца, отправляет его в рот
и с хрустом грызет. Зубы такие, что позавидуешь. Когда заходит серьезный
разговор, он всегда так: медлителен, скуп на слова.
- Зовут, понимаешь, обратно в науку.
- Капитаном?
- Да.
- А судно какое?
- Новое. Из курчатовской серии, но с большими новинками. "Климент
Тимирязев". На Ленинград базироваться будет. Говорят, везде согласовали.
Вот так. Кончается, значит, опала. Капитан Михаил Колесников опять
там, где ему и надлежит быть.


В научный флот Колесников, тогда бравый, тридцатилетний, с военной
выправкой, пришел уже видавшим виды моряком. За спиной война и несколько
лет плаванья на лесовозах. Дорогу из Ленинграда и Архангельска до Лондона
знал как свою улицу.
Много раз я слышал, как уважительно люди говорили: "Михал Михалыч.
Капитан Колесников". Некоторым в характеристиках пишут с полным
основанием: пользуется авторитетом в коллективе.
О том, как случилась опала, он рассказал протокольно и не любил
вспоминать. Но говорили об этом случае много. Я слышал от старых капитанов
с внешностью профессоров и от способных кандидатов наук, похожих на
матросов. Как всегда бывает, подлинное происшествие постепенно обрастало
сомнительными подробностями и явными выдумками, превращаясь в легенду.
Судно, которым командовал капитан Колесников, зашло в порт
Монтевидео, Уругвай. До этого - два месяца плаванья в экваториальной и
южной Атлантике. Земли даже не видели. Корабли Колумба меньше времени
провели в открытом океане. Станции (так называются остановки судна для
проведения исследований) в любое время суток. Краем шторм захватил,
потрепал. Изнуряющий зной, тяжелая работа без выходных и праздников, а