"Андрей Аникин. Друг, который мог быть (Повесть)" - читать интересную книгу автора

безымянным прахом.
В этой истории пока ничего не выдумано, только заменены имена и
фамилии. Приводятся подлинные письма и документы, теперь уже, к сожалению,
недоступные: Мария Сергеевна умерла, и бумаги пропали.
Что же дальше?
Миша Колесников прожил 16 лет и 5 месяцев.
Много это или мало?
"Для нынешних юношей и девушек характерен инфантилизм, - говорят и
пишут одни. - Они знают много, а душой еще малые дети".
Я гляжу на шестнадцатилетних и вроде бы соглашаюсь.
"Происходит акселерация. Не только физическая, но и духовная", -
говорят и пишут другие.
И я опять соглашаюсь: послушайте только, о чем и как они говорят.
Может быть, каким-то странным образом верно и то и другое?
По шестнадцать лет было молодогвардейцам. Если бы Миша оказался там,
он был бы среди них и вел бы себя достойно. В это я, безусловно, верю. Ему
не повезло. Он умер не героически. Но война не позволила всем умереть
героически. Победа стоила слишком много жизней.
16 лет - мало. Столько изменится в человеке. Появятся черты, которых
еще вовсе нет, исчезнут нынешние.
16 лет - много. Главная суть будущего взрослого человека сложилась,
дальше будут развиваться уже имеющиеся свойства, черты, склонности.
Опять верно и то и другое. Диалектика.
Но я возьму второе.
Мне кажется, по всему тому, что мы знаем, можно себе представить,
каким человеком был бы взрослый Миша Колесников.
Я попробую прочертить траекторию его жизни. Покажите математику
достаточно выраженный отрезок кривой, и он изобразит вам ее форму.
Надо попытаться сделать то же самое с человеческой жизнью, с
характером человека. По отрезку длиной в 16 лет изобразить жизнь.


В пятьдесят лет просыпаешься иначе, чем в двадцать. В молодости так:
первые мысли, которые появляются в пробуждающемся мозгу, приятные.
Вспоминаешь, что тебя ждет свиданье, развлеченье, да просто хороший,
чем-то наполненный день. Неприятности, дела скучные и рутинные, если и
вспоминаются, то не сразу. Теперь - другое дело. Первое, что лезет в
голову, - огорчения от детей, предстоящий трудный разговор с начальством,
долго откладываемый визит к врачу.
Но сегодня я просыпаюсь с чем-то праздничным и не сразу могу
сообразить, в чем дело. Потом всплывает в памяти: вечером зайдет Михаил
Колесников, накануне звонил из Ленинграда, что выезжает: вызвали в
министерство.
...Опять все то же. Обнимает так, что кости трещат. Но целует полными
мягкими губами, женщины, наверное, любят такие поцелуи: щедрые. Сует
ребятам подарки: младшему какой-то огромный конструктор, старшему -
зарубежные штаны. Массивный, веселый, излучающий уверенность и добродушие.
В комнате сразу становится тесно и интересно. Из глубин карманов
появляются еще раковины, мелкие иностранные монеты, поясная пряжка с
двуглавым орлом.