"Габриэле д'Аннунцио. Перевозчик " - читать интересную книгу автора

один из нищих проснулся, приподнялся на локте и, даже не открывая глаз,
машинально пробормотал:
- Подайте милостыню, ради Христа!
Тут проснулись и поднялись все другие нищие:
- Подайте, ради Христа!
- Подайте, ради Христа!
Вся эта толпа оборванцев поплелась за донной Лаурой, прося милостыню и
протягивая руки. Один был калека и двигался вприпрыжку, словно раненая
обезьяна. Другой полз на ягодицах, подталкиваясь руками, как саранча
подталкивается на лапках, - вся нижняя половина тела у него была
парализована. У третьего был огромный зоб, лиловатый, весь в морщинах,
который при каждом его движении колыхался, как подгрудок у вола; у
четвертого рука была скручена, как толстый корень.
- Подайте во имя божье!
У них были самые разные голоса - то глухие и хриплые, то резкие,
высокие, как у скопцов. Они повторяли все одни и те же слова, на один и тот
же унылый лад:
- Подайте во имя божье!
Донна Лаура, за которой неотступно тащились эти страшные люди,
почувствовала инстинктивное стремление убежать, спастись от них. Ею овладел
слепой страх. Она бы закричала, если бы горло ее могло издать хоть один
звук. Нищие обступили ее со всех сторон, протягивая к ней руки, трогали за
плечи. Все они требовали милостыни.
Старая дама на ходу пошарила у себя в кармане, нашла несколько монет,
бросила их на землю. Нищие остановились, жадно набросились на деньги и
затеяли драку, катаясь по земле, колотя и пиная друг друга. Раздались
ругательства.
Трое, оставшиеся с пустыми руками, снова пустились преследовать
старуху, раздраженно крича:
- Нам ничего не досталось! Ничего не досталось!
Донна Лаура, в полном отчаянии от этих приставаний, бросила, не
оборачиваясь, еще несколько монет. Калека и зобатый передрались, им обоим
удалось схватить деньги. Но несчастный идиот-эпилептик, которого все обижали
и высмеивали, остался ни с чем. Он принялся хныкать, глотая слезы и слизь,
текшую у него из носа, нелепо приговаривая:
- Уу, уу, уу!

III

Наконец донна Лаура подошла к дому с тополями.
Она совсем обессилела: в глазах темнело, в висках тяжко пульсировала
кровь, язык во рту пересох, ноги подкашивались. Она увидела прямо перед
собой открытую калитку и вошла.
Круглый двор обсажен был высокими тополями. Два дерева подпирали стог
пшеничной соломы, из которого торчали их густолиственные ветви. Под ними, в
тени, росла трава, и две коровы мирно паслись там, обмахивая хвостами свои
откормленные бока. Между ног у них свисали набухшие молоком сосцы,
розоватые, как сочные плоды. Различные сельскохозяйственные орудия валялись
там и сям на земле. На деревьях трещали цикады. Посреди двора играли
три-четыре щенка, тявкая на коров или гоняясь за курами.