"Пирс Энтони. Хтон" - читать интересную книгу автора

как цветок, чтобы подтвердить, что это правда. - И носишь мою хвею, -
продолжала она, протягивая руку к его волосам. Цветок лег на ее ладонь,
зеленые лепестки были темнее платья. - Ты подаришь ее мне, Атон?
Он молча таращил глаза, не в силах воспринять вопрос.
- Еще рано, слишком рано, - сказала она. - Я не возьму ее, Атон. Не
сейчас. - Она заметила его обветренные пустые руки. - А где же твоя книга?
- Я работал в поле...
- Ах, да, - подхватила она, покачивая в руках хвею. - Тебе два раза
по семь, и ты теперь хвеевод. А помнишь ли ты...
- "Указания на бессмертие" Вильяма Вордсворта, - выпалил он,
пораженный своим громким голосом.
Она схватила его за руку, сжала ее.
- Не забывай никогда, Атон, как чудно быть ребенком. В тебе есть та
бессмертная частица света, тот луч солнца, в честь которого тебя назвали.
Ты должен лелеять эту искру и никогда не давать ей погаснуть, независимо
от своего возраста.
- Да, - сказал он, не в силах сказать ничего больше.
Нимфа поднесла хвею к щеке.
- Скажи мне, скажи снова, Атон, - разве я не прекрасна?
Он заглянул в черно-зеленую глубину ее глаз и растерялся.
- Да, - сказал он. - Лесной пожар и тихий омут. Ты топишь меня в
огне...
Ее смех был отзвуком горящих свечей и лесных потоков.
- Неужели я так опасна?
"Неотразимое создание, - подумал он. - Ты играешь мной, а я
беспомощен".
Подойдя к нему вплотную, нимфа подняла руки, чтобы поправить хвею в
его волосах. Легкий запах ее тела одурманил его. Она - вневременна, она -
совершенство.
- Ты не нашел ни одной женщины, которая сравнилась бы со мной, -
проговорила она.
Спорить было бесполезно: даже ее тщеславие восхитительно. Ни одна
смертная не могла соперничать с ее великолепием.
- Ты не должен меня забывать, - сказала она. - Я поцелую тебя еще
раз.
Атон стоял, опустив руки, прикованный к земле, побаиваясь, что если
пошевелит хоть одним мускулом, то упадет. Лесная женщина взяла его
холодными пальцами за локти; слабое прикосновение вызвало в нем дрожь - от
напряженных плеч до сжатых кулаков. Она потянулась губами, приводя его в
радостный восторг. Поцелуй: желание и досада захлестнули его душу.
Тончайшая паутина опутала все его тело. Лишь голос сохранил свою
волю.
- Завтра ты опять исчезнешь, - услышал он собственные слова.
Она отпустила его.
- Иди, иди же. Когда найдешь меня снова, ты будешь готов.
- Но я даже не знаю твоего имени.
Нимфа махнула рукой, и ватные ноги развернули его и увели с поляны.


То, что до сих пор занимало лишь праздное воображение, ныне стало