"Сергей Антонов. Васька " - читать интересную книгу автора

околица, плимутроки... У вас есть околица?
- Нету. - Чугуева туго обтерла рукавицей мокрое лицо. - И околицы нету.
И кумовьев нет. Ничего нету...
- Ну нет так нет. А у нас прислуга была. Тоже из деревни. Она
рассказала, как за околицу ходила, мужика с войны ждала. Ей старушка
нагадала, что живой у нее мужик...
- Вот он, Осип, явился, слава богу, - сказала Чугуева.
Осип ткнул топор носом в бревно и уселся отдыхать на прежнее место.
- Вот и наточил, - проговорил он, чтобы услышала Чугуева. - А тебя,
хоть посылай, хоть нет - одна картина.
- Скажи, Осип, чтобы освободили они меня, - взмолилась Чугуева. -
Работа стоит.
- А что говорить? Он из газеты. Имеет полное право поймать любого на
улице - и давай отвечай, что спросит.
- Ну, это преувеличение, - Гоша улыбнулся. - Хорошо, хорошо. Биографию
я уточню в отделе кадров. Скажите хоть одно: как вы попали на строительство
метро?
Чугуева взглянула на него с ненавистью.
- Вербовщик привез, - помог Осип.
- А я не вас спрашиваю.
- Ну и что, что не меня? Вербовщиков тоже надо продергивать. Нас всех
вербовщики сюда заманули. Взять хоть меня. "Поедешь, - спрашивает, - в
Москву?" - "Зачем?" - "Метро строить". - "А что за метро?" - "Там увидишь.
Квартиру, слышь, дадут. Окна на бульвар, сортир в комнате". Приехали, и нету
ничего. По нужде в читальню бегаем.
- Продергивать вербовщиков не моя задача. Я не из "Крокодила". Мне
заказан портрет пролетарки - ударницы метро.
- А почем ты знаешь, что я пролетарка? - внезапно перешла на "ты"
Чугуева. - Какая я пролетарка, когда у тятеньки две коровы было. Одна Райка,
другая в мою честь - Ритка. И бычок был свой, костромской... И тягла - три
лошади.
- Три лошади?
- А как же. Корень и две пристяжных. Мироеды мы. Кровь с батраков
сосали...
У Гоши сильно звенело в ушах - в штольне стало еще жарче и противней
запахло гнилушками.
- Вы меня замучили, Рита, - сказал он. - Сдаюсь. Праздничный очерк
сорван... И все-таки я напишу... Я напишу про людей глухих, бессердечных...
про людей, бесчувственных к будням и праздникам, - он торопился и сбивался
немного, - которые издеваются над человеком за то, что он не такой, как
они...
В забое трижды ударило мощно и тупо. Землю под Гошей тряхнуло.
- Что это? - вздрогнул он.
- Взрывники вдарили, - ответил Осип.
Лампочки заволокло желтоватым дымом. Две девчонки, смеясь и кашляя,
пробежали к подъемнику. Гоше показалось, что Чугуева и Осип тронулись с
места и вместе со стойкой, лампочкой и табличкой "Аварийный запас" одним
слитным куском медленно, как вокзальный перрон, поплыли не уплывая...
Очнулся он через несколько минут.
Голова его лежала на резиновом колене Чугуевой. За шиворотом было