"Михаил Ардов. Цистерна " - читать интересную книгу автора

сновали белоглазые самцы в очках и девки в брюках...
Ах, бежать отсюда, скорей бежать! Пропадай все пропадом!
Прости-прощай шмидтовский буфет! Душу бы отпустили на покаяние!..
А у нас на лестнице и раньше были ковры, галошная стойка была, будка
для телефона (номер до самой смерти не забуду: 16-88), доска была - звонки
во все квартиры, зеркало было, аквариум был, чучело было - медведь с
подносом, швейцар был, галуны были...
Будка, телефонная будка всех пережила, в ней потом дворники свои метлы
хранили... И зеркало - уже и амальгама вся потрескалась - оно все еще
было...
Разбили его в последний мой московский год. Под Пасху, в самую ночь...
Зашел, верно, в подъезд за нуждою какой-нибудь пьяненький гегсмонстр,
заглянул в стекло и ужаснулся от несоответствия облика своего с
Праздником...
Утром на полу валялись осколки, а в пустой раме, на дне, обнаружились
старые газеты, когда-то подклеенные под стекло.
"Русские ведомости", четверг, 30 ноября 1895 года.
"Потомственный почетный гражданин Иван Васильевич Иокиш волею Божию
скончался. Поминовение имеет быть при фабрике Иокиш в Михалкове".

ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ

- Вы меня простите, что я вас все время перебиваю. Мне и бабушка
говорит: "Все-то ты, старый, перебьешь". Да только у меня все так-то
получается... Я сейчас живу сильно тяжело. И, главное дело, вокруг меня
людей нет... Вина я не пью, сплетнями не интересуюсь. Они старухе говорят
"Он у тебя юродивый, вроде бы падаль..." Я только что хочу сказать, когда я
строился, этих всех домов не было. У нас в улице один порядок был, а вот
здесь - усадьбы... Мне место выбирал латыш-садовник Карл Иваныч Гайлис. Он у
Сенькова-фабриканта работал. Мы с ним место выбирали, чтобы бугор и низина
была. Теплицу хотели делать... Я ведь в одно лето - в осень одну
выстроился... Вот этот-то дом каменный... Тут сильно умный мужик живет.
Работал шофером на Севере, каждое лето в отпуск сюда приезжал - все
заготавливал, кирпич, лес... А как все заготовил, так и совсем сюда
перебрался... У него вот тут деревянный домишка стоял. Хороший тоже был
домишка... Дедушков... Я вам только что хочу сказать, ведь городишка наш, с
детства помню, был маленький. Совсем маленький. Главная-то улица была
Шоссейная. После - Благовещенская, шла к собору. Потом Попова улица,
Масляная, Песочная... Была Засерина улица, теперь - Красная. Потом гора была
Барская. Теперь Трудовая гора... Наверху-то дом Рюминских. Я его еще
покупал, этот-то дом. Там на усадьбе яма круглая. Сказывают, была долговая
тюрьма. Купил бы я тогда, пол-ямы были бы мои... Народ-то у нас больно
дикий. Я помню, копали они там по Больничной улице узкие канавки. А там ведь
шла Владимирка. И нашли кандалы. Я пришел, говорю: где же эти кандалы? А,
говорят, в палисадник кинули. Никому ведь не надо. Больница при мне
строилась. Город строил, управа. Доска была большая, все было указано: кто
строил, когда. Потом товарищи все буквы сбили, потому что все это сильно
вредно... Там город-то и кончался. Смычка была. Дальше кладбище, церковь
Здвиженс-кая. На Здвиженье там репу торговали. Репная ярмарка. Репа белая,
розовая. Так поштучно и в кадках. А еще бывал у нас Вонючий базар, около