"Михаил Ардов. Цистерна " - читать интересную книгу автора

раз с ума сошла. Она у меня у тещи, у своей матери. Девчонка все понимает,
двенадцатый год... Не хочет в интернат. Я тут близко над стеклянным
магазином живу. Мне две комнаты от фабрики дали. Я сейчас в город от матери
ехал, со мной кондукторша знакомая попалась. Моя первая любовь. В армию меня
провожала. Плакала. Теперь замужем, двое детей. Денег с меня не взяла Я
теперь сам не свой. С воза свалился, ногу сломал... Я там в совхозе
подрабатываю. Я с вилами наверх залез, а тракторист дернул. Вот до сих пор
все болит. К врачу надо идти. Я у матери утром курице голову оттяпал. Суп
сегодня будет. Я сам - в отпуске. Жена у меня, понимаешь, в десятый раз с
ума сошла... Слушай, парень, будь друг, купи мне пачку "Прибоя"? Спасибо,
друг... А может, еще по одной выпьем?.. Не хочешь? Ну, не хочешь - как
хочешь...

декабрь 1970

На бывшей Больничной улице между двух вполне благополучных и даже
процветающих собратьев - справа каменный, слева бревенчатый - стоит черный
старый деревянный дом. Передняя стена его завалилась назад, и от этого
глазницы трех застекленных окон обращены в небо, как у покойника... В
стеклах отражаются облака и синева. Крыша тоже осела, в самой середине
конька получилась седловина. Дому как будто перебили хребет.
Здесь живет Вася Дыль-дыль.
Жена его давным-давно бросила...
Всюду дрова: поленья, кряжи, бревна - вдоль заборов и под навесами, в
кучах и штабелями... Их пилят ручными и мотоциклетными пилами, колют -
кха! - топорами, швыряют, таскают, складывают в поленицы.
Кажется, поднеси спичку к любому месту - и спалишь до тла весь
городишко...
Еще одна летняя примета - везде ремонт, стройка. Кроют заново и красят
крыши, подрубают углы, пристраивают новые верандочки и коридоры, подводят
кирпичные фундаменты...
И по ночам на спящих улочках урчат грузовики с погашенными фарами
подвозят и сбрасывают ворованное: доски, шифер, кирпич, тес...
Сегодня ехал в лифте с этой нижней соседкой, с его бывшей мадам...
Нет-нет, ничего... И размер подходящий - мой размер... Пардон, бывший мой...
В глазах только, пожалуй, есть что-то несытое... А так оно все очень
ладно устроено. Подобные агрегаты ни в коем случае не должны простаивать...
Пожалуй, изюминки все же нет... Стреляться из-за нее не станешь...
Новый, белоглазый во всяком случае не застрелится...
Первые-то год-полтора после моего выселения я часта убегал в Москву,
мне тогда еще казалось, что ностальгия - лишь пространственная болезнь... И
бродил я по Москве, по тогдашним еще ее остаткам, по бульварам, по Покровке,
по Маросейке, даже по Ильинке и по Никольской... Я, собственно, избегал
только Лубянку да наш переулок, свой дом...
Впрочем, домой-то я сунулся один раз, через год, наверное, после
изгнания... Боже, там все уже было выкрашено в полицейский желтый цвет, там
у нашего подъезда дремал табун лимузинов, там появились стеклянные двери и
вывеска с нечеловеческим синтаксисом... Там за этими дверями сидел пожилой
цербер с рожей, не оставляющей сомнения, какого он и все это место
ведомства... Там в вестибюле висели светильники и расстилались дорожки, там