"Михаил Ардов. Table-Talks на Ордынке" - читать интересную книгу автора

Молодой граф поднял голову, взглянул на фигуру отца и отвечал:
- Это - одно из ваших произведений. Быть может, лучшее.
Покойный актер Владимир Лепко рассказывал, что еще при жизни Толстого -
в 1908 или 1909-м году он присутствовал на спектакле в каком-то
провинциальном театрике миниатюр. Там с огромным успехом шел такой номер.
Некий куплетист - наряженный и загримированный под Льва Толстого характерный
нос, бородища, рубаха на выпуск, а кроме того бутафорские босые ноги из
папье-маше - бил чечетку и пел о том, что он не ест мяса... Публика была от
этого в восторге, и только один интеллигент из пятого ряда кричал осипшим
голосом:
- Позор!.. Позор!..
В пятидесятые годы в Голицыне под Москвою, в писательском доме подолгу
жил Николай Николаевич Гусев, в молодости он был секретарем Льва Толстого.
Помнится, какой-то советский литератор за обедом обратился к Гусеву:
- Николай Николаевич, вот Горький пишет, что у Толстого талант был
больше, чем ум... Гусев взглянул на него и произнес:
- А кто он такой, сам-то ваш Горький, позвольте спросить?
В самом начале века на острове Капри собралась компания русских
литераторов. Среди них был А. П. Чехов и какой-то из сыновей Толстого,
кажется, Михаил Львович. Этот последний между прочим заявил:
- То, что пишет мой отец, конечно, неплохо, но это вовсе не шедевры...
Вот подождите, я напишу...
В этот момент Чехов встал и вышел из комнаты.
Потом кто-то из присутствовавших спросил:
- Антон Павлович, а почему вы ушли?
- Видите ли, - отвечал Чехов, - ведь я терапевт, а не психиатр...
Некий русский литератор плыл на пароходе по Волге. На этом же судне
путешествовал и Чехов. Как-то утром, уходя из общей туалетной комнаты,
литератор забыл свою зубную щетку. Когда через несколько минут он вернулся,
то увидел там Чехова, который чистил зубы его щеткой.
- Помилуйте, Антон Павлович, - воскликнул литератор, - ведь это же моя
щетка!..
- Ваша? - преспокойно сказал Чехов, - а я думал - пароходская.
Музыканту Танееву сказали о ком-то:
- Вы знаете, он часто болеет...
- Кто часто болеет, тот часто и выздоравливает, - отозвался Танеев.
Ему же сказали про кого-то, что тот пьяница.
- Ничего, - сказал Танеев, - это не недостаток, - это скорее
излишество.
В старой Москве весьма колоритной фигурой был богач-фабрикант Савва
Морозов, который прославился тем, что выстроил здание для Художественного
театра, а так же и тем, что давал деньги большевикам.
Себе он построил на Воздвиженке роскошный особняк в португальском
стиле. (В советское время там разместился "Дом дружбы народов").
Рассказывают, что, когда особняк был готов, Морозов решил продемонстрировать
его своей матери. Когда родительница этого не в меру щедрого мецената
осмотрела дом, сын спросил ее о впечатлении. Она отвечала так:
- Ну, что ж, Савка... Раньше только я одна знала, что ты - дурак, а
теперь это вся Москва знать будет.
Конец Саввы Морозова был печальный. Родственникам пришлось наложить на