"Михаил Ардов. Table-Talks на Ордынке" - читать интересную книгу автора "Помиловать дурака. И передать ему, что Я тоже на него плюю".
В старой России переменить фамилию человек мог лишь с разрешения государя. И вот к Александру III обратился по этому делу какой-то провинциальный купец с неблагозвучной фамилией - Семижопкин. Царь прочел прошение и написал: "Сбавить две". И стал бедняга - Пятижопкиным. В Петербургской Публичной библиотеке есть редкостное собрание французских старинных книг и документов. История этой коллекции такова. В дни революции 1789 года, когда санкюлоты громили дома знати, в Париже был весьма толковый русский дипломат, который за бесценок стал скупать книги и рукописи, вышвыриваемые погромщиками из дворцов и особняков. Любопытно, что государь Александр III предложил в свое время французам вернуть все эти сокровища, но те принять отказались. Свой отказ они объяснили тем, что Франция - страна беспокойная, революции там следуют одна за другой, а Россия - вполне стабильное государство, а потому хранить фолианты и манускрипты в Петербурге - надежнее. За год до восьмидесятилетия Льва Толстого, в 1907 году, в Ясную Поляну прибыла депутация московских литераторов и актеров, которые собирались устроить торжества по случаю грядущего юбилея. В частности они обратились к Толстому с просьбой написать инсценировку романа "Война и мир". Граф ответил им буквально следующее: - Господа, если бы я полагал, что это - пьеса, я бы и написал пьесу... В дореволюционном Тифлисе был присяжный поверенный, у которого было прозвище - "Не-угоднолис". Причина тому была следующая. Как-то, будучи в душем, но кабина оказалась занята. Какой-то длиннобородый человек долго и с видимым наслаждением подставлял свое тело под струйки воды... И вот, наконец, бородач покинул кабину и жестом пригласил туда присяжного: - Не угодно ли-с? И тут юрист ахнул - это был Лев Толстой. Нижеследующую историю рассказал А. Г. Габричевскому его друг Сухотин, отец которого вторым браком был женат на Татьяне Львовне Толстой. Будущий зять впервые ехал в Ясную Поляну представиться родителям невесты. И, чтобы добраться от железнодорожной станции до усадьбы, он нанял какой-то экипаж. По дороге возница обернулся к седоку и спросил: - Вы, барин, часом не иностранец? - Нет, - отвечал Сухотин. - Я - русский. - Вот и я смотрю, - продолжал тот. - Кабы вы были иностранец, граф бы сейчас пахал вон на том поле... Году эдак в 1909-м один из сыновей Льва Толстого прибыл в Ясную Поляну. Обстановка там была жуткая, ссора между родителями - в разгаре, а потому молодой граф отправился в гости к одному из своих приятелей, к помещику, который жил неподалеку. Уже под самое утро его привезли на пролетке к воротам яснополянской усадьбы. По причине сильнейшего опьянения идти граф не мог и двинулся к дому на карачках. В этот момент навстречу ему вышел сам Лев Николаевич, он по обыкновению собственноручно выносил ведро из своей спальни. Увидевши человека, который приближается к дому на четвереньках, Толстой воскликнул: - Это что такое?! |
|
|