"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

6

За неделю до приезда в город Годунова воевода Катырев-Ростовский
велел согнать в съезжую избу ведунов и дурноглазых баб. Было известно, что
Борис Федорович более всего боится всякого волховства. Согнанных заперли в
подклеть вместе с колодниками. Два дня бирючи кричали на торгу воеводский
приказ - черным людям в приезд царского шурина большого боярина Бориса
Федоровича одеваться по-праздничному, в лучшее у кого что есть; стрельцам
было наказано: кто придет в худой одежде, гнать батогами.
Годунов приехал на Николу-вешнего. От Ямской слободы до литовского
гостиного двора и от Днепровских ворот до собора Богородицы-на-горе стояло
два приказа стрельцов. Накануне стрельчихи штопали мужьям прохудившиеся
кафтаны; стрельцы умаивались до седьмого пота, песком оттирая от ржавчины
лезвия бердышей. Стояли стрельцы - хоть сейчас в поход - с самопалами,
бердышами и саблями; через плечо сыромятный ремень, на ремне навешена
всякая ратная приправа: берендейки с зарядцами, сумка фитильная, сумка
пулевая, у кого рог, у кого натруска с пороховым зельем. Позади
стрельцов - посадские мужики и деловые люди.
Верст за десять от города Годунова встретили воеводы
Катырев-Ростовский с Ромодановским, князь Звенигородский, боярин
Безобразов с лучшими дворянами и детьми боярскими и торговые люди. Завидев
издали годуновский поезд, воеводы и бояре слезли с коней, покачивая
горлатными шапками, взметывая бархатными кафтанами дорожный прах, пошли
навстречу. Дверца возка открылась, выглянула черная борода и пухлое лицо
Годунова. Бояре поклонились царскому шурину в пояс, дети боярские - до
земли, едва не слетели шапки, разноголосно закричали:
- Здрав будь, большой боярин Борис Федорович!
Годунов вышел из возка, обнял по очереди бояр, Катырева-Ростовского
расцеловал в щеки, Звенигородского притиснул брюхом к парчевой ферезее,
спросил о здоровье. Бояре от неожиданной чести опешили, сопели, по-рачьи
пучили глаза.
Годунов полез в возок. Бояре, поддерживаемые холопами, взгромоздились
на коней. Впереди ехали толпой верхоконные дворяне и дети боярские. Белые
кони медленно влекли за ними большой, обитый зеленой кожей, возок
Годунова. По правую руку ехал Катырев-Ростовский. Шапка горлатная на
воеводе в аршин, борода распущена индюшиным хвостом, щеки от важности
вот-вот лопнут. Слева от возка - Звенигородский. В седле сидел, точно куль
с мукой.
За каретой ехали второй воевода Ромодановский, московская свита
большого боярина и стрельцы в малиновых кафтанах. Поезд растянулся на
версту. У Ямской слободы черные люди, завидев карету, пали ниц, заколотили
в землю головами, закричали, как учили пристава:
- Здрав будь, большой боярин Борис Федорович!
Годунов глядел в оконце, кивал белым лицом. Поезд, миновав мост, стал
подниматься на гору к Богородице. На паперти царского шурина встретил
архиепископ Феодосий. Размашисто благословив Годунова, архиепископ могучим
басом вопросил:
- Сметь ли, боярин Борис Федорович, о твоем здравии спросить, как
тебя, боярина, бог милует?