"Владимир Павлович Аристов. Ключ-город " - читать интересную книгу автора

новые слободы деловых людей. Жили по-звериному. Копали землянки или на
скорую руку ставили срубы, крытые дерном. Землянки заливала смердящая
желтая вода, в щелистых срубах свистел ветер. От курных печур часто
угорали. Угорелых без отпевания волокли на скудельный двор богадельные
старцы. Лохмотья, снятые с мертвецов, богадельные пропивали в кабаке.
Мелкие торгованы из Обжорного ряда, пирожники, блинщики, калашники,
квасники радовались нахлынувшему люду. На торгу, точно грибы после дождя,
вырастали новые лари, харчевые, квасные и блинные избы. Кабацкий голова
Истома Волк писал в Москву грамоту, просил дозволения поставить новый
кабак: старые питухов не вмещают, Из приказа было велено кабаков ставить,
сколько потребно, чтоб питухов из-за тесноты от питья не отваживать. "Пуще
всего же, - писал в грамоте приказный дьяк, - глядеть, чтобы посадские
люди пива и вина неявленного не варили и от того не было бы государевой
казне убытка".
Откуда-то налетели веселые женки-лиходельницы, мужики-зернщики и
ведуны. Женки ходили по кабакам, пялили бесстыжие глаза, позванивали
медными зарукавьями, зазывали молодцов в баньку, назначали, где свидеться
вечером. На торгу быстроглазые зернщики хватали деловых мужиков за
сермяги, предлагали кинуть зернь, сулили верную корысть. Ведуны,
притаившись за ларями, раскладывали на рогоже бобы, за грош прорекали
радости и беды, какого глаза остерегаться, в который день не начинать
дела. Мужики наскоро любились с веселыми женками, вытаскивали схороненные
за щекой копейки, пытали счастье в зернь.
Федор шел вдоль реки. От воды тянуло сыростью. Мокрая глина чавкала
под ногами. Деловые люди, завидев мастера, кланялись. Лица у мужиков до
колпаков перемазаны грязью, от промокших сермяг тянет дымом и прелой
шерстью. Они напомнили Федору угрюмых, оборванных людей, копавших рвы,
когда он помогал инженеру Буаталонти реставрировать во Флоренции городские
укрепления. Подумал: "Во всех землях черные люди маются". У Духовских
ворот мастер остановился, заглянул в ров. Копошившиеся во рву мужики
подняли синие лица, затрясли мокрыми бородами:
- Студеною смертью озябаем!
- От мокроты погибаем!
Федор велел мужикам вылезать. Подошел Ондрей Дедевшин, присмотрщик из
городовых дворян, на плечах поверх синего кафтанца армяк. Прищурил
зеленоватые глаза:
- Нашел князь по мне дело, приставил над мужиками доглядывать. Прежде
с боярами на посольских съездах бывал, а ныне, видно, Ондрюшка Дедевшин ни
на что другое не гож.
Вылезавшим мужикам крикнул:
- Куда, сироты, выметываетесь!
Костистый мужик, лопатки под мокрыми лохмотьями ходят ходуном, дергая
землистым лицом, выбил зубами:
- Мастер выметываться указал!
Дедевшин наклонился к Федору:
- Не было бы беды, Федор; боярин Безобразов сегодня велел, чтоб к
воскресенью рвы до ворот покопаны были. Грамота пришла - ждать в Смоленске
большого боярина Бориса Федоровича Годунова. Гонец Пашка Лазарев утром
князю грамоту привез.