"Андрэ Арманди. Тайны острова Пасхи " - читать интересную книгу автора

Гном обвел нас блистающим отсветом своих очков.
- Ладно! - сказал он. - Я на это надеялся.
И, не колеблясь более, он поставил на каждом листе свою подпись,
которая решила наши судьбы.
В Гартоге снова заговорил деловой человек.
- Надо подписать и дополнительный пункт, - сказал он.
Кодр усмехнулся и исполнил это, а затем дал каждому из нас по
экземпляру договора.
- Его надо зарегистрировать, - прибавил Гартог. - Для этого нотариусу
Бикокэ достаточно будет одного моего экземпляра.
Гартог поклонился в знак согласия.
- Теперь уже половина первого ночи, - сказал Кодр с ехидной улыбкой. ?
Быть может, вы хотите отложить продолжение разговора до завтра?
- Отложить разговор в то мгновение, когда мы наконец узнаем?.. Очень
нам нужно спать!
- Раз это так, господа, - сказал Кодр, - то слушайте меня.

Глава III.

Тайна доктора Кодра

- Мне хотелось бы, - начал удивительный старик, - иметь возможность
изложить вам с одного, так сказать, маха, единственный пункт моего открытия,
который касается вас, исключив все те пункты, которые представляют интерес
только для меня. Но различные нити этого открытия переплетены так тесно, что
я вынужден рассказывать о фактах именно в таком порядке, в каком они
последовательно проходили в моих изысканиях - иначе вы не поймете.
Я прошу вас, господа, выслушать все это с самым глубоким вниманием.
Заранее извиняюсь, что многие пункты моего изложения могут показаться сухими
для вашего непривычного слуха. Но все это, хоть и в разной степени, все же
связано с интересующим нас выводом.
Сказав это, Кодр встал, обошел комнату, открыл двери, окинул взглядом
коридоры, закрыл двери, затем снова уселся и вполголоса продолжал:
- Вы имеете, вероятно, некоторое понятие о великом споре, который
вызвали в прошлом столетии теории Чарльза Дарвина. Этот выходец из школы
духовенства противопоставил простой формуле творения мира, изложенной в
Книге Бытия, неизмеримо более сложную формулу, имевшую, однако, то
преимущество, что она не вводила никакой тайны и опиралась на огромное
количество доказательств научного порядка, чрезвычайно убедительных. Теория
эта, как известно, вызвала в обществе большое смятение.
В ней было двойное неудобство: во-первых, ока уничтожала необходимость
Божьего вмешательства в творение мира а, во-вторых, - налагала на человека
тяжелую обязанность - отказаться от убеждений, которые не требовали других
усилий, кроме неразумного атавистического доверия к словам Священного
Писания, для того чтобы принять теорию, опиравшуюся только на разум и
наблюдения, но требовавшую для своего понимания настойчивых усилий и
углубленной работы.
Мне незачем рассказывать вам, насколько холодно встречена была эта
теория духовенством, ненужность которого она так нескромно доказывала.
Двинулись в поход все митры и посохи, теологический вихрь зашумел в статьях,