"Олег Аронсон. Богема: Опыт сообщества " - читать интересную книгу автора

Равенство! Братство!". Поскольку нам уже известно, что это была буржуазная
революция, то есть нужно опасность и лозунг

= 19 =
истолковывать как некое стремление масс к прогрессу, как некоторое
оптимистическое движение, направленное в будущее, движение, за которым, к
тому же, еще и стоит своя философия. Не оспаривая связи философии
Просвещения и Революции, хочется, тем не менее, заметить, что те люди,
которые выходили на площадь Бастилии или шли на Версаль, в большинстве своем
не были ни философами, ни даже читателями Вольтера и Дидро. Это были
горожане. И именно горожане поддержали Революцию, но сказать, что они
выступили против монархии, было бы уже некоторой натяжкой. Они выступили за
изменение условий своего существования, в котором они уже были порабощены
непосильным трудом, несравнимым с трудом крестьянина, и в их требовании
свободы вполне можно заметить этот момент освобождения от гнета уже
становящегося производства, а вовсе не требование демократических свобод.
Также и слово "равенство" отозвалось в массах людей не из-за их стремления к
демократическому правовому обществу, а возможно лишь вследствие ужасающей
нищеты городского быта. Самым загадочным, но, несомненно, самым сильным
словом в этой триаде является "братство". Если первые два слова представляют
собой общепонятные абстракции, наделяемые самыми разными желаниями самых
различных групп населения, то "братство" выражает уже то смутное желание, в
котором слышится зов общности, утраченной в городском повседневном
существовании. Таким образом, даже на уровне революционных лозунгов мы можем
заметить момент присутствия в революции не столько цивилизационного и
прогрессистского движения, отмечаемого многими историками, но также и
регрессивный архаический элемент.
В эти революционные годы Шарль Фурье в статье "Всеобщая гармония"
написал: "Слепые мудрецы, взгляните на города, в которых полно нищих, на
ваших соотечественников, борющихся с голодом, на поля войны и все наши
социальные мерзос-
= 20 =

ти. Полагаете ли вы после этого, что цивилизация - это предназначение
рода человеческого..."
"Братство", ради которого толпы выходили на улицы, противостоит
цивилизации, но не как сила, а как иллюзия. Мир желаний - мир иллюзий,
которые не могут найти для себя языка. Столь же иллюзорны "свобода" и
"равенство". Нельзя сказать, что эти иллюзии не являются силами, просто они
пассивны, они всегда проигрывают силам политики, присваивающей желаниям
цели, событиям - практический смысл, политики интерпретирующей, и
навязывающей свои интерпретации. Обнаруживая исток богемы в иллюзорных
образах свободы, равенства и братства (принципиально отличных от
символического значения этих понятий), мы фактически указываем на
возможность иных ценностей, пришедших вместе с Революцией, тех ценностей,
которые были отвергнуты, осмеяны и стерты историческими интерпретациями
событий. И это уже не ценности личности, труда или права, а то, что и по сей
день трудно называть ценностями - общность, в которой личность стирается,
праздность, порождающая свободу в бедности, и небрежение правом, способность
быть ответственным не только перед писаным законом.