"Хуан Хосе Арреола. Побасенки " - читать интересную книгу автораестественных прелестей. Недостаток чувства и пробелы в памяти были
восхитительным образом восполнены богатым набором ужимок, поз и деланного смеха. В конце она разыграла великолепную пантомиму мучительных родов. Адам, очень серьезный, со своей стороны выступил с широким обзором всемирной истории, вымарав, разумеется, нищету, убийства и мошенничества. Он говорил об алфавите и об изобретении колеса, об одиссее познания, об успехах земледелия и о женском избирательном праве, о религиозных войнах и провансальской поэзии... Непонятно, почему он привел в качестве примера также и нас. Определил, как идеальную пару, и сделал меня рабом твоих глаз, в которых тут же сверкнул огонь, разделивший нас навсегда. МАЯК То, что делает Хенаро, - отвратительно. Он использует недозволенные приемы. Мы оказались в противоестественной ситуации. Вчера за столом он рассказал историю о рогоносце. История была, в общем-то, остроумная, но не могли же мы с Амелией смеяться сами над собой, и Хенаро, прерывая рассказ натужным хохотом, испортил нам настроение. Он говорил: "Ну, разве не смешно? " И проводил ладонью по лбу, перебирая пальцами, словно искал чего-то. Снова смеялся: "Интересно, каково это носить рога? " И не придавал никакого значения нашему смущению. Амелия была в отчаянии. Мне хотелось оскорбить Хенаро, прокричать ему в меня остановило. Возможно, Амелия, она была подавлена этой невыносимой ситуацией. С некоторых пор поведение Хенаро стало нас удивлять. Он становился все глупее и глупее. Принимал на веру самые невероятные объяснения, позволял нам найти место и время для наших безрассудных встреч. Раз десять раз разыгрывал комедию с отъездом по делам и всегда возвращался в назначенный день. А мы, пока его не было, опасались прикасаться друг к другу. По приезде вручал нам небольшие подарки и бесстыдно обнимал, целуя почти в шею, крепко прижимая к своей груди. Амелию эти объятия выводили из себя. Вначале мы все делали с опаской, думая, что сильно рискуем. От сознания, что Хенаро может нас застукать, наша любовь была с примесью стыда и страха. В этом смысле все было ясным и чистым. От близости драматической развязки грех казался менее непристойным. Но Хенаро все испортил. Мы по уши увязли в чем-то теплом, густом и тяжелом. Мы любим друг друга с отвращением и досадой, словно муж и жена. Постепенно у нас появилась пошлая привычка терпеть Хенаро. Его присутствие невыносимо, потому что нисколько нам не мешает; скорее утомляет и превращает любовь в рутину. Иногда мужчина, который приносит нам продукты, говорит, что снос маяка - дело решенное. Мы с Амелией тайно радуемся. Хенаро явно огорчен: "А мы куда же? - говорит он. - Мы здесь так счастливы!" Вздыхает. Затем глядит мне в глаза: "Где бы мы ни были, ты будешь с нами". И с тоской смотрит на море. |
|
|