"Хуан Хосе Арреола. Побасенки " - читать интересную книгу автора

спешат из забвения юношеские речи, полные крепкого аромата полей.
Аристотель оставляет работу и выходит в сад, раскрытый, словно огромный
цветок в весеннем великолепии дня. Он глубоко вдыхает запах роз и утренней
росой омывает дряблое лицо.
Перед ним танцует муза Гармония, создавая и тут же изменяя бесконечный
узор, этот лабиринт ускользающих форм, в котором теряется человеческий
разум. Внезапно, с неожиданной легкостью, Аристотель бросается за девушкой,
а она, едва касаясь земли, убегает и скрывается в роще.
Пристыженный и утомленный, философ возвращается в свою келью. Опускает
голову на руки и в тишине оплакивает утрату юношеского дара.
Снова посмотрев в окно, он видит музу, возобновившую прерванный танец.
Тогда Аристотель решает написать трактат против танца Гармонии, в котором
разберет по косточкам все его ритмы и позы. Униженный, соглашается он, как
на неизбежное условие, на стихотворную форму и переносит на бумагу свой
шедевр "О Гармонии", сгоревший в костре Омара (Омар (591-644) - халиф, один
из виднейших сподвижников Мухаммеда. При Омаре арабы завоевали значительные
территории в Азии и Африке; была захвачена Александрия и сожжена
Александрийская библиотека.).
Пока он работал, муза танцевала. Когда же он закончил последний стих,
видение растаяло, и душа философа навсегда расслабилась, освободившись от
острых уколов красоты.
Но однажды ночью Аристотелю приснилось, будто он на четвереньках скачет
по весеннему лугу, а муза, сидя верхом, погоняет его. Утром он предварил
готовое сочинение такими строками:
Мои стихи нескладны и неуклюжи, словно поступь осла. Но погоняет их
Гармония.


ПРИГОВОРЕННЫЙ


Несколько недель мне приходили областные журналы и столичные газеты, в
которых неоднократно сообщалось о моей кончине.
Энрике Гонсалес Мартинес, "Нелюдим", XIV, 147-1481
Когда я прочел сообщение о его смерти, меня захватило вдохновение. Я
тут же задумал "Избранника богов" и сумел набросать первые три октавы.
Поэзия предстала предо мной словно чистый и светлый путь, идущий от сердца в
бесконечность.
На следующий день, достигнув апогея, работа прекратилась, будучи
бессмысленной по сути своей. Мнимый покойник, оказавшийся не менее живым,
чем я, встал на пути моего успеха.
С той поры я всегда терпел поражение в неравном бою. Только один раз на
нашей единственной дуэли я смог сойтись со своим врагом лицом к лицу.
Ристалище - альбом Марии Серафины, мое оружие - акростих. Соперник сломался
на пятой строке. Пожелтевшие стрницы хранят его неоконченное стихотворение,
за которым следует мой победоносный тройной акростих.
Через десять лет после моего триумфа в областных газетах появилось
сообщение о моей смерти. Как это ни прискорбно, оно соответствовало
действительности. Последние десять лет я отступал с боями, стрелял каждый
раз все менее метко с дальних рубежей, в то время как мой соперник