"Елена Арсеньева. Государева охота " - читать интересную книгу автора

великолепного, поджарого вороного коня, которому было пустым делом обставить
на скаку коренастых, мохноногих русских лошадушек. Андалузский скакун,
привезенный в Россию с величайшим трудом, являлся предметом непрестанной
гордости и даже спеси для своего хозяина - Иакова де Лириа, испанского
посланника в России.
Привычно правя конем, де Лириа умудрялся ловить каждый взгляд, которым
обменивались за спиной государя его фаворит и Елизавета, и размышлял, в
самом ли деле юный император так увлечен охотой, как старается это выказать.
Неужели минула бесследно, неужто угасла та вспышка, которую приметил герцог
несколько дней назад, на балу, устроенном в Грановитой палате и посвященном
рождению в Голштинии принца Петра-Ульриха, сына сестры Елизаветы, Анны
Петровны?
Тот бал император открыл в паре с теткою, что было против правил.
По-хорошему, рядом с ним следовало идти царевой сестре Наталье Алексеевне,
однако великая княжна сказалась нынче больной и на бале не появилась.
Конечно, она была слаба здоровьем, но то, что в данном случае болезнь -
всего лишь отговорка, сразу стало ясно всем: ведь не далее как вчера великая
княжна Наталья вовсю веселилась на приеме у герцогини Курляндской. Просто
она недолюбливала свою тетушку Елизавету за власть, которую сия тетушка
приобрела над императором, - вот и пренебрегла своими обязанностями.
Ну что же, на пользу государю ее маневр не пошел, ибо он начал с того,
что сряду протанцевал с Елизаветой первые три контрданса. Длинноногий,
длиннорукий, нескладный, слишком высокий и полный для своего возраста
мальчик-царь взирал на свою очаровательную тетку с таким выражением обычно
пасмурных, напряженных глаз, что самый воздух меж ними, чудилось, раскалился
от невысказанной юношеской страсти. Но потом царь ушел ужинать в другую
комнату. Ни Елизавета, ни фаворит не последовали за ним. Снова заиграла
музыка! Теперь великая княжна танцевала с Иваном Долгоруким, и только слепой
не заметил бы, как волновалась ее грудь, как туманились изумительные синие
глаза, какую неприкрытую чувственность излучала ее роскошная фигура. Молодой
Долгорукий тоже выглядел так, словно готов тут же, в присутствии множества
гостей и самого императора, опрокинуть свою визави на бальный паркет и
наведаться в садик ее сладострастия, как выражаются галантные французы.
Обоюдное влечение этой парочки было настолько очевидно, что не осталось
не замеченным государем, который ревновал тетушку к каждому столбу, а не
только к каждому мужчине. Петр незаметно вышел из покоев, в которых ужинал,
и стал в дверях. Лицо его, в котором полудетская неопределенность черт уже
боролась со взрослой жесткостью, было таким угрюмым, что разумные гости
только головами качали, косясь на неосторожных танцоров. Неожиданно царь
повернулся на каблуках и вышел вон из залы, после чего веселье сразу пошло
на убыль. Долгорукий и Елизавета выглядели несколько обескураженными, однако
вскоре наступило примирение, бал продолжился с прежней живостью. Великая
княжна и Иван Алексеевич вместе больше не танцевали, держались безупречно...
однако ненадолго же хватило их безупречности! Что, как не страсть, сияет
сейчас в их взорах, то и дело скрещивающихся за спиной увлеченного охотой
царя?
По тонким, но красиво очерченным, ярким губам де Лириа скользнула
усмешка, однако тут же осторожненько спряталась в изящные усики. Ночью после
достопамятного бала, невзирая на усталость, он продиктовал своему секретарю
Хуану Каскосу донесение об этом забавном любовном треугольнике, ибо в