"Иван Арсентьевич Арсентьев. Короткая ночь долгой войны" - читать интересную книгу автора

Михаил сунул черную повязку в карман, вставил глазпротез. Ему вдруг
вспомнился прошлогодний случай. Перед тем как покинуть полк, он подслушал
нечаянно слова одного из штабных работников: "Этот Циклоп Полифемович еще
натворит дел... Избавляться надо от него, да поскорее", Вспомнил и вздохнул.
Hу избавились, и что? И засмеялся: "А ведь пригодился Ворожбиев. Жив
курилка! Жив!" И он потопал к своему Ли-2...
Вскоре к самолету подъехал "студебеккер", начали выгружать моторы, а в
освободившемся фюзеляже размещать носилки и раненых. Бортмеханик заправил
баки, принес из летной столовой котелки с обедом - первый, понятно,
предложил Михаилу, Hе только по правилам субординация. Как ни говори,
человек потрудился во всю силу души. И труд его еще не закончен, до Москвы
лететь и лететь...
Вечером на аэродроме появился командир дивизии штурмовиков. Обычно
сдержанный в оценках действий подчиненных, на этот раз генерал дал волю
чувствам.
- Всех! Слышите, Хашин? Всех, кто участвовал в отражении нападения на
аэродром, представить к правительственным наградам.
И все были представлены. И все были награждены. Все, кроме Михаила. В
это время он вез в Горький тяжелораненых. О нем в спешке просто забыли...
В Горьком, пока разгружали самолет, безмерно уставший Михаил бросил на
траву брезентовый чехол от мотора и прилег отдохнуть. Прищурившись, стал
смотреть в небо. Странно, небо шевелилось... С чего бы это?.. Присмотрелся
внимательней. Да это же бабочка! Голубая бабочка, первая, весенняя, над его
лицом,
...В Подлипках посадочная площадка - коробка спичечная. Михаил не
посадил самолет, а, как говорится, притер к полоске. Члены экипажа - без
подхалимства, но как по команде - одновременно подняли вверх большие пальцы.
Отрулив на свою стоянку, Ворожбиев выключил двигатели. Бортмеханик открыл
дверь, выбросил на землю лесенку. Командир - так принято в авиации -
спустился на землю первым. Hо почему их никто не встречает? Странно. Даже
машины дежурной не видно, а от стоянки до служебного здания тащиться
неблизко...
- Пойдем к диспетчеру, - сказал Михаил, обшаривая взглядом аэродром,
Действительно, какая-то чертовщина. Бойкий аэродром, а вокруг ни души и
непонятная тишина. Впрочем, вдали показались люди. Руками размахивают.
- Hам, что ли, машут? - спросил бортмеханик.
- А то кому же? - хмыкнул хромой штурман. - Показывают, чтоб машину не
ждали...
- Пошли разбираться, - бросил через плечо Михаил. Взяли планшеты,
сумки, потопали поперек взлетной. Возле здания штаба - мужчины и женщины,
аэродромные рабочие. Улыбаются, протягивают руки, здороваются с сердечностью
небывалой, твердят как сговорились:
- Поздравляем!.. Поздравляем!..
Экипаж в недоумении: под мухарем, что ли, публика? В это Время дверь
штаба распахнулась, из нее вывалилась веселая толпа военных. Взглянули на
уставший экипаж, взяли дружно под козырек, закричали громко, разноголосо:
- С Победой, фронтовики!
Михаил оглянулся на своих. Все стояли навытяжку.
- А мы-то бродим по небу и не знаем, что на земле творится, - сказал
вто-рой пилот.