"Иван Арсентьевич Арсентьев. Короткая ночь долгой войны" - читать интересную книгу автора Михаил сунул черную повязку в карман, вставил глазпротез. Ему вдруг
вспомнился прошлогодний случай. Перед тем как покинуть полк, он подслушал нечаянно слова одного из штабных работников: "Этот Циклоп Полифемович еще натворит дел... Избавляться надо от него, да поскорее", Вспомнил и вздохнул. Hу избавились, и что? И засмеялся: "А ведь пригодился Ворожбиев. Жив курилка! Жив!" И он потопал к своему Ли-2... Вскоре к самолету подъехал "студебеккер", начали выгружать моторы, а в освободившемся фюзеляже размещать носилки и раненых. Бортмеханик заправил баки, принес из летной столовой котелки с обедом - первый, понятно, предложил Михаилу, Hе только по правилам субординация. Как ни говори, человек потрудился во всю силу души. И труд его еще не закончен, до Москвы лететь и лететь... Вечером на аэродроме появился командир дивизии штурмовиков. Обычно сдержанный в оценках действий подчиненных, на этот раз генерал дал волю чувствам. - Всех! Слышите, Хашин? Всех, кто участвовал в отражении нападения на аэродром, представить к правительственным наградам. И все были представлены. И все были награждены. Все, кроме Михаила. В это время он вез в Горький тяжелораненых. О нем в спешке просто забыли... В Горьком, пока разгружали самолет, безмерно уставший Михаил бросил на траву брезентовый чехол от мотора и прилег отдохнуть. Прищурившись, стал смотреть в небо. Странно, небо шевелилось... С чего бы это?.. Присмотрелся внимательней. Да это же бабочка! Голубая бабочка, первая, весенняя, над его лицом, ...В Подлипках посадочная площадка - коробка спичечная. Михаил не подхалимства, но как по команде - одновременно подняли вверх большие пальцы. Отрулив на свою стоянку, Ворожбиев выключил двигатели. Бортмеханик открыл дверь, выбросил на землю лесенку. Командир - так принято в авиации - спустился на землю первым. Hо почему их никто не встречает? Странно. Даже машины дежурной не видно, а от стоянки до служебного здания тащиться неблизко... - Пойдем к диспетчеру, - сказал Михаил, обшаривая взглядом аэродром, Действительно, какая-то чертовщина. Бойкий аэродром, а вокруг ни души и непонятная тишина. Впрочем, вдали показались люди. Руками размахивают. - Hам, что ли, машут? - спросил бортмеханик. - А то кому же? - хмыкнул хромой штурман. - Показывают, чтоб машину не ждали... - Пошли разбираться, - бросил через плечо Михаил. Взяли планшеты, сумки, потопали поперек взлетной. Возле здания штаба - мужчины и женщины, аэродромные рабочие. Улыбаются, протягивают руки, здороваются с сердечностью небывалой, твердят как сговорились: - Поздравляем!.. Поздравляем!.. Экипаж в недоумении: под мухарем, что ли, публика? В это Время дверь штаба распахнулась, из нее вывалилась веселая толпа военных. Взглянули на уставший экипаж, взяли дружно под козырек, закричали громко, разноголосо: - С Победой, фронтовики! Михаил оглянулся на своих. Все стояли навытяжку. - А мы-то бродим по небу и не знаем, что на земле творится, - сказал вто-рой пилот. |
|
|