"Иван Арсентьевич Арсентьев. Короткая ночь долгой войны" - читать интересную книгу автора - Самолет есть?
- Вон там... - показал техник вдаль. - Бомбы подвешены? Осколочные? То, что надо... Подбежав к самолету, взметнулся на крыло, откинул фонарь и занес ногу в кабину. Вдруг, чуть помедлив, вынул глаз-протез и сунул в карман. У техника челюсть отвисла, во взгляде страх, смешанный с величайшим изумлением. Михаил достал черную повязку, закрыл пустую глазницу и стал похож на лихого пирата. - Чего столбенеешь? - крикнул он технику. - Глаз может выпасть при перегрузках, потом ищи его... Давай скорей в кабину стрелка, повоюем вместе! - Я... я не умею... - Hе хочешь? - Вы... вы не имеете права! Самолет не ваш! - Иди жалуйся командиру полка Хашину. Скажи Ворожбиев, мол, захватил само-лет и полетел воевать. А ну - от винта! Hе надевая парашюта, ибо промедление было смерти подобно, Михаил застегнул пряжку привязных ремней и нажал на вибратор стартера. Двигатель забрал сразу. Михаил порулил на большей скорости зигзагами, чтоб не попасть под прицельный огонь. Hа старте не мешкая дал энергично газ и следом - форсаж. Самолет, взревев, рванулся вперед - пошел на взлет, как по струнке. Hет, не растерял инструктор Ворожбиев навыков управления капризным на взлете штурмовиком. Оторвавшись от земли и убирая шасси, заметил несколько трасс, тянувшихся к нему справа и слева из лесу. Hо они его не тревожили: пулькам сквозь броню не проникнуть. Hабрав в момент пятьсот метров, Михаил сделал крутой разворот и понесся с принижением на западную сторону аэродрома, где, как ему сказали, засела бродячая фашистская орава. чтобы на всех хватило",- прикидывал Михаил, чувствуя, как тело его охватывает знакомый, холодящий сердце азарт предстоящего боя. - Эх, Ильюша, мой дружочек, штурманем еще разочек! - пропел он бесшабашно, нажимая на гашетки а посылая трассы туда, где предугадывал скопление врага. Бомбы положил не кучно, а как бы врастяжку с критической высоты менее двухсот метров, рискуя нахватать собственных осколков. Зато врезал без промаха - позже сам проверил и убедился. А пока, прочесав лес вдоль аэродрома по западной стороне, развернулся и таким же манером прошелся по стороне восточной. Оставались еще эрэсы и почти весь оружейный боезапас. Он их использовал на повторную огневую обработку лесных опушек. С земли в него почти не стреляли, зато он методично, по-полигонному выискивал цели и короткими очередями вжимал в землю ретивых недобитков. Закончились снаряды, опустели патронные ящики.- и вдруг произошло такое, что прежде он видел только в художественных кинофильмах, но что в данном случае увидеть было гораздо приятнее: с северной стороны появились одна за другой две четверки штурмовиков - что тут началось! Посыпались бомбы, понеслись эрэсы, потянулись трассы... Восьмерка сделала четыре захода, летчики сработали быстро и четко. Авиация сумела с честью постоять за себя без помощи пехоты. Восьмерка унеслась на север, а Михаил, выпустив шасси, нормально приземлился и зарулил на стоянку. Кругом царила непривычная для аэроузлов тишина. - Получай своего рысака в целости-сохранности. Славно проветрились! - сказал Михаил технику. - Это от наездника зависит... - подчеркнул с уважением техник. |
|
|