"Иван Арсентьевич Арсентьев. Короткая ночь долгой войны" - читать интересную книгу автора

перед трудными испытаниями. Заставлял себя думать о хорошем, о письмах
Настасьи, обстоятельных и сердечных. Они были, как луч света из иного,
спокойного мира, того, далекого тылового городка, куда эвакуировали семью.
Были, как праздник, как символ другой жизни - без ежеминутных смертей и
разрушений, просто жизни, которая теперь казалась недосягаемой мечтой.
Время шло. Степь затаенно безмолвствовала, лишь стрекотали цикады да на
севере вдали что-то полыхало, подсвечивая небосклон. Затем зарево
подвинулось вправо, и Михаил понял, что начало светать. Он отстегнул
парашют, вылез из ка-бины на крыло. В еще темной лесопосадке отливали
смутной белизной стволы бере-зок, фыркая, шевелил сухую траву еж. В Мечетке
кукарекнул петух, и тут же в ответ ему заорали другие. На востоке небосклона
быстро прочертилась бледная полоска. Рассветало все заметней, но аэродром
по-прежнему таился в безмолвии.
Михаил постучал легонько по обшивке фюзеляжа, негромко спросил:
- Как ты там, выдрыхся, добрый молодец? Вылезай!
Из смотрового лючка показалась лохматая голова, затем вывинтилось
щуплое тело. Потирая бока, Жуков кисло пожаловался:
- Там, дядя Миша, железяк всяких - страх! Думал, насквозь проткнут.
- Сделай зарядку, и все пройдет. А лучше мотай к командиру, скажи, мол,
Ворожбиев спрашивает, какие будут дальнейшие указания.
Сержант убежал, гоцая сапожищами, и тут же вернулся. С веселым лицом
отра-портовал:
- Майор велел вам явиться и нему.
Барабоев сидел в кабине, фонарь открыт.
- Товарищ Ворожбиев, обстановка изменилась к лучшему. Если мы бросим
здесь У-2, нам не поздоровится. Так что запускайте мотор и держите курс в
штаб дивизии. Дальнейшие указания получите там.
Михаил еще топал к грязному, запыленному "кукурузнику", а "илы" уже
исчез-ли за горизонтом. Все, кроме одного. Двадцать девятого заколодило - ни
тпру, ни ну! Будто злой рок вцепился в бедолагу Ваньку Жукова: перегревается
двигатель. И тут на дальний край аэродрома выползло что-то странное -
приземистое и серое. "Танк! Немцы!" - закричал кто-то. Возле машин с
полковым имуществом переполох. А Ванька Жуков все возится со своим "илом".
Но это был не танк. Поперек поля на голых дисках катилась полуторка. Из
кузова, набитого солдатами, заорали:
- Какого... вы тут маринуетесь! Тикайте! В станице немцы!
Ворожбиев подбежал к самолету Жукова. Водяной радиатор исходил паром.
- Что у тебя?
- Я только начинаю свечи прожигать, а он уже кипит.
- Пусть кипит, взлетай!
- Он не хочет... Мощности мало.
- Мозгов у тебя мало! - ругнулся Ворожбиев. - А ну, бегом на У-2 и в
воздух. А я на "иле".
- А если не поднимете?
- Не твое дело!
Жуков прытко полез в "кукурузник".
Автомашину без скатов поглотила пыль. Жуков потарахтел на У-2. Михаил
остался один на один с неподдающимся "горбатым". Стрельба слышалась все
явственнее, бой шел где-то совсем недалеко. Михаил поднялся на крыло, присел
на борт кабины, взглянул на приборы. Откуда взяться мощности, ежели