"Адель Эшуорт. Герцог-обольститель ("Герцог" #2) " - читать интересную книгу автора

- Разумеется, леди Оливия, - согласился он, и в его тоне не слышалось
насмешки.
- Прошу обратить внимание на то, о чем говорится в расписке: я передаю
вам свое свидетельство о браке, которое должно быть мне возвращено по
истечении времени, необходимого для его изучения.
Он наконец-то посмотрел на расписку и, взяв у нее перо, поставил под
ней свою подпись.
- Благодарю вас, ваша светлость.
- Рад был услужить, мадам.
Оливия больше не могла выносить душную атмосферу в гостиной леди
Абетнот, а еще более - его близость... На сегодня с нее хватит.
Она быстро собрала бумаги и передала ему.
С минуту оба медлили. Потом он спросил:
- Кем вы себя считаете, леди Оливия, француженкой или англичанкой?
Она удивленно отпрянула.
- Я и то, и другое.
Он продолжал смотреть ей в глаза, а потом кивнул:
- Разумеется.
Она не знала, как отнестись к его вопросу, а он ничего не объяснил.
Прошла еще минута в неловком молчании. Наконец он поклонился.
- Я свяжусь с вами через несколько дней, мадам, и мы с вами обсудим,
что мы будем делать с моим своенравным братом.
- Благодарю, ваша светлость.
Он опустил глаза, и его взгляд остановился на ее груди, но она не
шевельнулась.
- До свидания, леди Оливия, - попрощался он и вышел.
Ее сердце все еще сильно билось даже после того, как она услышала стук
закрывшейся парадной двери.
Она опустилась на диван и уставилась в окно на проливной дождь. В
голове у нее была всего одна мысль. "Он может оказаться для меня более
опасным, чем Эдмунд..."

Глава 3

"Я и то, и другое".
Так она сказала и на балу, и ему уже тогда показалось это смешным. Как
можно быть одновременно француженкой и англичанкой? Конечно, родители могли
быть людьми разных национальностей, как, например, в случае с Оливией - отец
у нее был англичанин, а мать - француженка. Но что было выше его понимания,
так это то, что можно считать себя принадлежащим сразу к двум
национальностям. Человек либо француз, либо англичанин.
Эта женщина вызывала у него непонятное беспокойство, даже раздражение.
Для англичанки высокого происхождения она была необыкновенно умна. А ее
внешность была выше всяких похвал. Это беспокоило его больше всего.
Но почему? - спрашивал он себя, сидя в карете, направлявшейся к дому
Колина. В том, что она похожа на богиню, какой он увидел ее на балу, нет ее
вины. Правда, он надеялся, что сегодня при свете дня она не будет столь
привлекательна, однако ничто в ней - ни в лице, ни в одежде - не было даже
отдаленно обыкновенным. Конечно, она была одета менее формально - в чем-то
синем? Он не мог вспомнить. Но было очевидно, что в любой одежде или вовсе