"Пьер Ассулин. Клиентка " - читать интересную книгу автора

клиенты у них никогда не переводились. Побелка и краска не отпугивали
провинциалов, оставлявших в лавке свои шубы на хранение или даже делавших
покупки. Таким образом они демонстрировали свою преданность фирме, стойко
державшейся на протяжении трех поколений.
Невозможно укрыться от взглядов зеркал. Разве что спрятаться под
ковром, чтобы выбраться из кольца своих двойников. Меховщик рассматривал
здесь свои изделия, подобно тому как художник приглядывается к собственным
картинам, чтобы обнаружить в них изъяны. С изнанки они выглядели лучше.
Я подошел к витрине, завороженный бесконечным движением пешеходов по
улице, тем более что передо мной мелькали кадры немого кино. Но если
прохожие, в свою очередь, замечали меня, их удивление было куда сильнее
моего. Я красовался в звуконепроницаемой витрине, как рыба в банке.
Выставлял себя напоказ, словно гамбургская проститутка.
Я присел у старинного бюро, изящного письменного стола, в нижнем
выдвижном ящике которого лежали чеки и пачка кредитных карточек. Моя рука
небрежно покоилась возле телефона. Если бы в магазин зашла какая-нибудь
клиентка, то она вполне естественно осведомилась бы у меня о цене шляпки
из канадской куницы. Ведь торговец - это прежде всего тот, кто сидит у
кассы или ее подобия. Но на этом сходство между нами кончалось; прежде чем
я открыл бы рот, любая бы поняла, что я не тот, за кого себя выдаю. У меня
не хватило бы терпения ждать целый день, когда покупатели пожалуют в
магазин. Торговля не была моим призванием.
Отец и сын превосходно дополняли друг друга. Они, казалось,
гармонировали во всем, начиная с безупречного внешнего вида - даже если
стояли на коленях, нанося последний штрих в перелицовке какого-нибудь
манто. Фешнеры никогда не вышли бы к клиенту без пиджака. Не мыслили они
себя и без галстука. Их чувство собственного достоинства, присущее
порядочным людям, в полной мере проявлялось в отутюженных воротничках. Это
казалось им пустяком, естественным для человека, который преклоняет колена
перед дамой, пытаясь убедить ее в том, что подлинное изящество незаметно,
что это, главным образом, просто идея, витающая вокруг тела. Фешнеры были
полной противоположностью итальянцам, глядящим на женщин глазами
работорговцев.
Их тандем работал слаженно, тем более что оба уважали друг друга. Это
довольно редкий случай, достойный внимания. Как правило, отцы и дети
недолго следуют в одной упряжке. Отцы сетуют на то, что дети гнушаются их
жизненным опытом и обращаются с ними пренебрежительно. Дети жалеют, что их
старики отстали от жизни и неспособны идти в ногу с веком. Профессия у них
одна и та же, но порой напрашивается вопрос, удается ли им сообща
справляться со своим делом.
Господин Фешнер вернулся, сел на свое место и позвонил скорняку. Даже
общаясь с поставщиком, старик изъяснялся на чистейшем французском языке,
без всякого позерства и жеманства. По его правильной речи можно было
понять, что он - самоучка. Иммигрант, воздающий должное приютившей его
стране. Чувствовалось, что он делает это легко и охотно. Именно благодаря
этой особенности Фешнер отличался от множества своих сверстников, до сих
пор говоривших по-французски с грехом пополам. Вот ведь у польских
закройщиков из квартала Марэ, вечно варившихся в собственном соку, так и
не возникло потребности отказаться от "Unser Wort" ""Наше слово" (нем.)."
ради "Фигаро".