"Пьер Ассулин. Клиентка " - читать интересную книгу автора

***

Магазин меховых изделий Фешнеров. Улица Конвента, 51, XV округ
Парижа, телефон Вожирар 48-86. Больше ничего. Но этого было достаточно.
Фешнеры - это они, это могли быть только они.
Я наткнулся на их адрес случайно, я его не искал. В сущности, он
свалился как снег на голову. Отыскав эту запись среди "психологических
материалов", я испытал потрясение, от которого мне до сих пор не удалось
оправиться.

***

Фешнеры были дальними родственниками моей жены. Так, седьмая вода на
киселе. Однако мы почему-то сроднились как братья. Это правда, и это
невозможно объяснить. Помимо традиционных семейных праздников, наши семьи
встречались по воскресеньям в загородном доме Фешнеров. Мы мерились силами
за теннисным столом, в то время как дети поливали друг друга из шланга.
Порой мы даже брали отпуск одновременно, хотя моя любовь к одиночеству
обычно отбивала у меня охоту к стадному курортному отдыху.
На свете не было двух более непохожих людей, чем мы с Франсуа
Фешнером. Однако то, что нас объединяло, очевидно, значило больше всех
наших различий. Безмолвное притяжение глаз, соображение, высказанное
вполголоса, незаметное пожатие плечами под взглядами окружающих - этого
оказывалось достаточно, чтобы упрочить наши узы.
Мы полагаем, что знаем людей, которых любим, с кем постоянно общаемся
и встречаемся в непринужденной обстановке, но что нам известно о них на
самом деле? Фактически почти ничего. Крупицы сведений, какие-то обрывочные
упоминания, надерганные из разговоров, беспочвенные слухи и недомолвки,
дающие пищу для всевозможных толков. Убогий набор ярлыков, доказывающих,
что ты не верблюд, и доставляющих нам больше неприятностей, чем ненависть
или равнодушие. Несомненно, надо постараться, чтобы докопаться до истины.
Говорят, всему свое время. Чаще всего мы упускаем свой шанс не столько
из-за лени, сколько из-за того, что не подворачивается удобного случая.
Я знал, что Фешнеры обосновались в Париже в тридцатые годы. Они были
евреями из Восточной Европы. Я считал их, пожалуй, выходцами из Польши, а
все полагали, что они скорее из Румынии. Про польских евреев говорили, что
они, как и многие их собратья, готовы продать отца с матерью ради наживы,
и вдобавок, в отличие от прочих, с доставкой на дом. Про румынских евреев
говорили, что, после того как вы пожали им руку, стоит пересчитать свои
пальцы. В конце концов, говорившие такое имели на это право. В их устах
это звучало не как антисемитизм, а как самоирония. Польский еврей и
румынский еврей - не одно и то же. Между ними пролегает демаркационная
линия, незримая, но ощутимая граница, разделяющая ашкеназов и сефардов.
Так или иначе, все они были чужаками. Прежде чем стать французами,
они считались в этой стране иностранцами. Такое не проходит бесследно.
Нечто вроде застарелой памяти о былой неустроенности, заставляющей
человека бесконечно стремиться к предельному благополучию. Не столько ради
себя, сколько ради своих близких. Этот пережиток постоянно подпитывал
беспокойство Фешнеров. Их пращур питал такую любовь к Франции, что склонен