"Виктор Астафьев. Так хочется жить (про войну)" - читать интересную книгу автораМогучее и доброе сердце Одарки расслабилось, тело согрелось и успокоилось,
она вдруг всхрапнула, пока еще пробным раскатом, но и от него, от пробного, все железо в туалете вздрогнуло, бельмо пузыря на потолке сорвалось с петли и опасно закачалось над головами пассажиров. Одарка тоже вздрогнула, очнулась, ощупала Мыколу со спины, с боков, голову его удобней устроила. - Хлопче! А, хлопче! - шепотом позвала она. - Чего тебе, Одарка? - А як ты все же мои имья и хвамиль узнал, га? - Хэ, фамилия! Хэ, имя! Могу тебе всю твою биографию рассказать. - Ой! - испугалась сраженная Одарка.- Нэ трэба, хлопэць, нэ трэба...- и долго не подавала никаких признаков жизни. Потом, совсем уж безнадежно, совсем уж отрешенно не то спросила, не то утвердила: - Хлопче, ты колдун?! - Да еще какой! Я ж из Сибири! - Из Собиру! - почти обреченно молвила Одарка. - Тоди понятно. Там дуже холодно и вэдмэди кругом бродють... - И колдуны,- подтвердил Коляша.- Им запросто про человека все узнать, приворожить, створожить, немочь накликать, со свету свести... Хочешь, скажу, об чем ты сейчас думаешь? - Ой, нэ надо, нэ надо, хлопче. Дуже я пуглива... А об чем? А об чем? Женяра тряслась рядом, запокашливала чаще, дергала Коляшу за рукав шинели, хватит, мол, хватит. - Та вин жэ ж! Та вин жэ ж...- продирался сквозь смех Микола.- Да вин же ж дурака валяет. Вин же ж хвамиль твою и имья на мешку узрив! О-ой, нэ можу! О-о-ой, нэ можу! Яка ты, Одарка, глупа была, така и осталась. Она у школи,- уже обращаясь к молодоженам, пояснял Микола,- усэ у мэнэ списувала, - А-аж, його мать! - из деликатности осадив матюк, с восхищением громко хлопала себя по ляжкам Одарка.- О цэ уха-арь! О цэ да-а! Шо ты, жинца, будэшь робыть з им? Як жить з такым пройдохою?.. - Мучиться,- первый раз за всю дорогу подала голос Женяра. И не знала, не ведала она, сколь пророческое слово молвила невзначай. - Тикай вид его! Тикай з вагону, тикай з поизду, у поле, куда подальше тикай! Й-иэх, який, а? Як пидманув, га?! - Одарка в потемках нашла голову Коляши и больно потеребила за вихор, но тут же и погладила со всепрощающим вздохом.- Нэ! Нэ тикай! Бог его тоби опрэдэлив - тэрпи, процюй хоть за двох, хоть на соби ташшы до гробу... Вот у мэнэ Мыколочку мий, який слабэсэнький, болизный, но я, шоб кинуты йего, ни-ни, ни божечки мий... М-мых! - опять начала целовать Мыколу сама себя умилившая Одарка. - Та будэ, будэ,- ласково остепенял жену муж.- Трохи подрэмлемо. Устал я, и людыны ж усталы. Добрэ, шо сортир нэ дуже вонький и нихто нэ мешае. На передовой та у госпиталях хуже бывало. - Спы, мий Мыколочку, спы, коханый... Они умолкли, прижавшись друг к другу. Одарка не сотрясала храпом вагон, как ожидал Коляша, думая, что вагон и с колес сойдет от такой рокочущей силы. Видимо, Мыкола уснул, и она, баюкая болезного, боялась его потревожить, не позволяла себе забыться, заснуть. Холодная осенняя ночь хлесталась волнами в зев окна. Горстка звезд и половина луны гнались следом за поездом, на поворотах заслоняло, гасило небесные светила, и снова возникали они неожиданно, вроде бы с другой стороны, и снова гнались за орущим паровозом, за стучащими вагонами. "Может, |
|
|