"Виктор Астафьев. Так хочется жить (про войну)" - читать интересную книгу авторамаскировкой - в середине его утаена многограненая, ко дну сужающаяся бутыль.
Тряхнув ею, Одарка возгласила: - Нэ разбылась, ридна моя! - она поцеловала бутылку, попутно чмокнула своего Мыколочку: - Тоби трэба трохи выпить и закусить. Я тэж трахну, шоб дома нэ журылысь! М-мых! - снова она влепила поцелуй Мыколе.- Подвыгайся до цэго стола, ишь, кушай, сэрдэнько мое!.. - Одарка! - высунувшись на едва уже сереющий свет, инвалид кивнул в сторону молодоженов. - Ось! Ось! - подхватила Одарка.- А добрый хлопчику! А мила жинця. Просимо ласково поснидать з намы. Ну шо, шо на тым стулу? Шо, шо у уборной! Я ж усэ накрыла, усэ вытерла... Женяра помотала головой и укуталась в шинель. Коляша, чтоб не обидеть людей, подвинулся к "столу", иочти уже в потемках звякнули кружками старые солдаты. - Твое здоровье, тезка! - Тоби того ж, брат! И пока тянули солдаты самогонку, Одарка снова расчувствовалась: - А, ридны вы мои! Видны вояки! А шоб та проклята война бивш ныколы нэ приходыла...- и налив себе - слышал по бульку Коляша - не менее полкружки,- выпила, утерлась, сгребла обоих солдат в беремя, поцеловала поочередно и, аппетитно чавкая, начала есть в полной уже темноте. Лишь бледная ночь неба и набирающего силу холода проникали в выбитое окно. Женяра робко прижалась к теплому боку мужа, он обнял ее, нащупал руку, всунул в нее кусочек хлеба с салом, мятый, мокрый помидор, обрадовался, услышав, что Женяра начала есть. отказываясь от выпивки, да разве с Одаркой совладаешь?! Она, словно танк, тараном берет. Найдя рукой Коляшину кружку, Микола прислонил к ней свою кружку, подержал и, слабея голосом, молвил: - Будэмо жить, солдат! Будэмо жить. Так хочется жить... И сжалось все внутри Коляши, стеснилось и заныло: Микола чувствует - недолгий он жилец на этом свете. - Обязательно! - нарочито бодрясь, воскликнул Коляша.- Сто лет. Нет, сто не надо. Изнеможешь за сто лет от такой жизни, себе и людям в тягость сделаешься... Будем жить, сколько отпущено там,- показал солдат на дребезжащий под потолком электропузырь без лампочки. Кто-то шевельнулся рядом с ним, робко коснулся губами его щеки. "Челове-эк! - умилился Коляша,- все понимает, все чувствует. Челове-э-эк!" А через унитаз тянулась, грабастала Коляшу совсем уж размягченная Одарка: - Та хлопэць ты гарный! Та умнэсэнький! Да звидкэля ты взявсь? - и влепила Коляше поцелуй, на этот раз в губы. Мыколу тоже вниманием не обошла, хотя тот и вжимался за унитаз от ее натиска. Прибравшись на "столе", определив мешок за спину, подстелив что-то на холодный пол, все еще источающий запах мочи, Одарка улеглась на бок, чтоб меньше занимать места в узком заунитазном пространстве, притулила к себе мужа своего, подтыкала что-то под него, костылями оградила от холодного и шаткого унитаза, прикрыла его своим платком и, лежа на локте, держа себя грузную почти на весу, чтоб только чоловику было удобно, принялась байкать его, как маленького, совсем и не осознавая этого материнского действия. |
|
|