"Виктор Астафьев. Так хочется жить (про войну)" - читать интересную книгу авторау этого серба, навыкшего тащить с советского колхоза.
Но... "недолго музыка играла, недолго фраер танцевал",- говорят нынешние блатняшки. На стыке двух областей - Сумской и Полтавской, в гоголевских благословенных местах, под селением Опишня спустил у хахалинской "газушки" баллон, колесо смялось, причем спустил баллон внутреннего левого колеса, для которого требуется особый ключ, под названием газовый. У Коляши не только газового, вовсе никакого ключа нет. Наладился он идти на поклон в парковую батарею - ключ во временное пользование попросить. Когда пошел, обстрел начался, аж груши и сливы в саду посыпались. В саду том вместе с другими стояла и Коляшина "газушка", под которую он не успел выкопать аппарель, то есть не спрятал машину, потому как ничего он не успевал, копать-то и сил не было. А тут еще беда: с налету, с повороту попав в пышные полтавские сады, вояки набросились на фрукты, в первую голову на сливу - и всю, считай, боевую бригаду пронесло. Дристал, да еще так ли звонко, и Коляша - брюхо, кишки и все прочее горючим отравлено, весь он ослаблен, истощен, хворь всякая вяжется, насморк и кашель с весны не проходят, когда в грязи пурхался, под машиной лежал - простудился. Вон как украинское, ярое солнце печет, а все знобко, разлад в голове и в теле, еще и брюхо прохватило. Толковач-сука, знал, что слива обладает слабительным свойством, но не сказал сибирякам-невеждам об этом. Хохочет, радуется: все вот обдристались, он вот нет!.. На обстрел Коляша Хахалин не обращал никакого внимания, раза два в кювет возле дороги ложился как бы по обязанности, кюветы были полны фруктами, гнилыми грушами, яблоками, прокисшими сливами, и все это забродившее добро слоями облепили осы, мухи, пчелы, шмели. Одна оса Коляшу скотина безрогая, башку долбишь!.." - и в горсти козявку беспощадно раздавил. Возвращаясь в расположение с ключом, Коляша еще издали заметил, что в саду, за белой хаткой, крытой соломой, густо дымит и патронами стреляет горящая машина. Старый украинец со старухой с бадьями бегают - из колодца водой хату обливают, чтобы не загорелась. Несколько военных помогают им. Прикинул издали рулевой Хахалин - и вышло: горит его машина,- вздохнул облегченно: "Дошла, дошла, дошла-таки моя молитва до Бога!". К машине нельзя уже было подойти, в ней рвались патроны и гранаты, опасно вспыхивали и разлетались по сторонам сигнальные ракеты. - Прямое попадание в кузов,- объявили Коляше. Толковач, пробегая мимо с ведром воды, оскалил щетки не видавшие коричневые зубы: - Будет тебе, будет штрафная! Да-авно она тебя ждет - дожидается... Коляшу Хахалина позвали к телефону, и сам командир дивизиона громко приказал: - Провод в кулак и по линии сюда, на передовую,- тут ты у меня узнаешь, где раки зимуют! Тут ты научишься казенное имущество беречь! "На передовую, так на передовую - эка застращал! Понос бы только остановился, перед броском неудобно - боец такой героической армии и обделался!" Чувство пусть и мрачного юмора еще не покинуло Коляшу Хахалина, и, стало быть, он еще живой, и дух в нем пусть не крепок, но устойчив пока. И пока он шел на наблюдательный пункт, на передовую, дал себе клятву железную: никогда-никогда, ни в какую машину не сядет кроме, как пассажиром. Было все: и топали на него, и расстрелом стращали, и штрафную обещали - |
|
|