"Виктор Астафьев. Так хочется жить (про войну)" - читать интересную книгу автора

большая польза от человека и бойца,- веско, с чувством глубокого достоинства
ответил старшина Растаскуев и из казармы величественно удалился.
На фронт ехали, как ехали тогда тысячи и миллионы боевых единиц, не без
приключений, не без происшествий в пути. Но об этом все уже
рассказано-пересказано, писано-переписано.
Поезд остановился ночью на какой-то многопутевой станции, состав долго
волочили, толкали по этим путям, пока, наконец, не засунули в тупик,
обложенный черным снегом. Из-за угольной золы, пыли и шлака сугробы оседали,
сплющивались, медленно изгорали внутри, во все стороны из них сочились
маслянистые, мазутные ручьи, бурьян по обочинам был сух, переломан и загажен
- не первый людской эшелон заталкивали сюда и, конечно, не последний.
Откуда-то сверху раздавались команды, перекликались свистки маневрушек,
пыхтело, ухало паром, брякало и звякало железо, но из людей к составу никто
не приближался. Когда утренний, сумеречный туман, изморозь ли, может, и
паровозные пары смешались с серым, неподвижным светом, взору явился и пошел
вдоль эшелона, предлагая купить папиросы, мальчик цвета лесной медуницы, и,
когда его спросили, что за станция, он уныло молвил: "Станция Пелово - жить
хелово".
Так курсанты сибирского автополка узнали, что они уже почти в Москве,
днем в самуе столицу попали. Их погрузили в старые, разъезженные "ЗИСы" и
отвезли к автозаводу имени товарища Сталина, перед которым на площади и
вокруг которого стояли тысячи иностранных машин, только что переправленных
через океан, собранных на заводе, приготовленных для боевой работы.
"По машинам!" - раздался клич, и курсанты охотно полезли в накрытые
брезентом кузова, где были удобные скамейки и кожаные откидные сиденья сзади
кабин. "Наз-за-ад!" - раздалась новая команда. И когда курсанты сгрудились
на площади, какие-то люди в чистых иностранных комбинезонах криком кричали о
том, что курсанты должны сесть в кабины и немедленно, немед-лен-но увезти
технику от завода, потому как надвигается вечер, с темнотою могут навестить
город дальние немецкие бомбардировщики, и - уж будьте уверены! - автозавод
они не облетят, и получится большой костер из этих замечательных машин,
морским путем, с риском и боями доставленных из союзной Америки.
Командиры, какие были при курсантах, а было их полторы калеки и все
какие-то не горластые, смиренные не такие, как в автополку, они были, на
своем рабочем месте, пытались объяснить и объяснили наконец, что их
курсанты, ли боевые шоферо-единицы, "газушку"-то едва научились водить, что
такую громадину, да еще под названием "студебеккер", они и во сне-то не
видели, не то что наяву. И притихли заводские громилы, один из них высокого
звания, видать, человек, скрытого под комбинезоном, ударил иностранной
кожаной перчаткой по колену, выматерился многоэтажно:
- Ну каждый почти день одно и то же. Нам же сообщили, что прибывает
эшелон высококлассных шоферов, прошедших специальную подготовку на
иностранной технике...
- Высококлассных! Какая ерунда! - простонал кто-то из командиров,
сопровождавших курсантов.
- Вам ведь под Калугу надлежит следовать,- горестно произнес военпред.-
Здесь и представитель артиллерийской бригады - на приемку приехал,
сопровождать вас вознамерился... Товарищ майор! - кликнул заводской чин.
К нему приблизился совершенно подавленный и растерянный майор, махнул
рукой возле шапки: