"Виктор Астафьев. Кража" - читать интересную книгу автора

могилы, встал коленями в жидкую грязь возле гроба, поправил галстук на
мертвом мальчике, загладил ему набок чуть отросшие светло-русые волосы и
поцеловал в наморщенный лоб долгим, родительским поцелуем. Не поднимаясь с
колен, все глубже уходя ими в жидкую холодную грязь, Валериан Иванович
сдавленным голосом заговорил, глядя поверх кустов захлестнутыми глазами:
- Ребята, когда вы станете взрослыми и у вас будут дети - любите их!
Любите! Любимые дети не бывают сиротами. Не надо сирот!.. Не.. - Чувствуя,
что вот-вот разрыдается и что делать этого ни в коем случае нельзя, Валериан
Иванович резко поднялся из размешанной грязи и хрипло приказал: Крышку!
Ждавшие от Валериана Ивановича большой, продуманной речи, ребята
разочарованно накрыли гроб крышкой. Тут оказалось то самое, что всегда
оказывается у людей, не привыкших заниматься похоронными делами, - забыли
молоток.
Стали искать камень. Но где же его найдешь в снегу, в болотах?
Деменков отломил перекладину от лиственничного креста, на котором
недавно сидел Валериан Иванович. Гвозди гнулись, не шли в доски. Но
покончили и с этим. Следующее, что всегда забывается, - это веревка. И ее,
конечно, тоже забыли. Деменков, Попик, Толя Мазов охотно соскочили в яму,
чтобы принять домовину и поставить на дно могилы. Но домовина была широкая,
а могила узкая. Притиснуло домовиной ребят к ребристой от ломов и кирок
стене могилы, и они держали Гошку на груди.
И ни они, ни те ребята, что были наверху, и даже Валериан Иванович, не
знали, что теперь делать...
На лесозаводе вдруг запел гудок, сипло, протяжно, и поплыл он над
городом Краесветском, достиг окраин, прошел над болотистым местом кладбища,
где кучкою толпились ребятишки и Валериан Иванович. И когда гудок запал во
мшистом редколесье, далеко за городом, ребята еще постояли над могилой
большую минуту молча, а потом забросали Гошку землею и, закончив горькое
дело, побрели домой.
В душе у каждого из них звучал и звучал прощальный гудок.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В доме нехорошее затишье.
Не стучали обломанные кии на бильярде, где взамен утерянных настоящих
шаров катались шарикоподшипники, унесенные с автобазы; не ходили по коридору
зеваки вслед за Борькой Клин-головой, который подпинывал шикарную "жошку" из
оленьей шкурки и, даже обедая, орудовал ногой и не проливал суп и компот.
Вечных стычек и потасовок тоже не было. Книги из библиотеки ребята вовсе
перестали брать. Не заправляли койки, валялись на них, ожидая от
воспитательниц замечаний, чтобы поогрызаться. Те, кто любил поволынить,
пользовались моментом, не ходили в школу. Звонил заведующий школой,
беспокоился, ругался. Валериан Иванович попросил его прийти в детдом, а тот
чего-то не шел. Маргарита Савельевна ушла - заболела-таки от потрясения,
сидит дома. Тетя Уля присмирела, курила одну папиросу за другой и чего-то
ждала. Екатерина Федоровна поговаривала о расчете, а кастелянша и завхоз
повесили по второму замку на кладовую с продуктами и на шкаф с бельем.
Одиноко в этом густолюдном доме заведующему. Одиноко и тревожно. Ни
смеха, ни возни вокруг, выжидательная, напряженная тишина.
Что из нее возникнет? Что получится?