"Виктор Астафьев. Стародуб" - читать интересную книгу автора - У меня там гостинец ребятишкам - черемши соленой туесок.
- Им бы мяса, - сумрачно выдохнул Амос, - вовсе отощали... - Нету мяса. Хворал я, - начал оправдываться Култыш. - Ушел зверь из лесу? - опросил Амос, пропуская Култыша во двор. - Весь способный перекочевал. Увечные звери да коровы с телятами еще коегде остались. На солонцы одна ходит. Брови Амоса шевельнулись, глаза сощурились. Все тем же утомленным голосом, но уже приветливей он обронил: - Полушубчишко-то брось под навес, сама его табаком пересыплет. Вшей небось больше, чем овчины? - Есть вша, есть. Что ты с ней, с окаянной, сделаешь... Ночью Култыш исчез. Пошла Клавдия утром на сеновал будить его и не обнаружила. Даже сено примятое Култыш завернул козырьком и сунул к стене. Ни ружья, ни сумы в сене не было. - Форменный нечистый дух! Свалится - не поймешь откудова, и сгинет невесть куда, - развела руками Клавдия. - Зря ты его поносишь вонючим словом, - ухмыльнулся Амос, сидевший на крыльце. - Ангел он непорочный, и крылышки у него под вшивой шубой снежные, лебединые. Улетел он на этих крылышках ангельских заповеди исполнять. - Паясник старый, чего мелешь? Сказывал он тебе, куда наладился? - Где же он скажет! От меня он на пудовый замок душу запер и ключ в Онью кинул. - Слабый он еще после болезни и тощий - пропадет в тайге. - Н-ну, пропадет! Скорее мы здесь пропадем. - Тайга, она тоже для кого мачеха, а для кого и мать родная. Для одних пуста, для других густа. Завтра или послезавтра явится беспалый ангел, помяни мое слово, - заключил Амос, почесывая мослатую грудь, - и не с пустой сумой... Култыш приплыл на другой день под вечер. Посреди лодки, накрытая березовым корьем, была сложена крупно разрубленная туша лося. В кормовом отсеке лодки плескалась бурая от крови вода. Пока Култыш отчерпывал воду деревянным ковшиком, на берег сбежались мужики, а за ними бабы и ребятишки. Молча и выжидательно толпились они возле лодки. Култыш окинул взглядом темных от голода, как бы осевших к земле кержаков с проваленными, тускло светящимися глазами. Перевел взгляд на яр. Все так же ершился крапивой яр, и на выступе стояла все та же черная баня, только углы у нее местами отгнили и отвалились. По этому яру когда-то бежал маленький человечишка, хватаясь за землю, за крапиву, наступая на полотенце, на желтое от табачной пересыпки полотенце, которое яркими петухами испятнала кровь. - Трофим Матвеевич здесь? - тихо спросил Култыш. - Троха, а Троха! Тебя! Култыш тебя требует! - эхом прокатилось по берегу, и вперед несмело просунулся босой, кривоногий Троха и смущенно подергал себя за нос все еще полосатыми от дратвы пальцами, хотя он давно уже ничего и не чинил и не шил... - Топор принеси, Трофим Матвеевич. - При людях Култыш упорно навеличивал Tpoxy, чем приводил его в крайний конфуз. - Топор, топор принесите! - снова колыхнулось по берегу эхом. - Есть, есть топор, вот он! - И вот уже из рук в рука пошел топор, и |
|
|