"Мигель Анхель Астуриас. Юный Владетель сокровищ " - читать интересную книгу автора

взлетали, ворковали. Из пруда, откуда пил скот и где плавали утки, вода
разливалась вокруг, и те, кто вез мясо, зелень, рыбу, птицу, дрова и уголь
для кухни, медлили, не решаясь пересечь мокрое пространство. Небольшие стада
коров, дававших молоко для дома, и целые семьи свиней плескались в
затопленном патио, окруженном галереей и большом, как площадь. Площадь с
одним входом.
Знатные мужи при шпорах, в высоких сапогах, широкополых шляпах с
пестрой тульей и шейных платках исчезали в проеме двери, охраняемой Христом,
который сидел на скамье без хитона, в терновом венце и держал израненной
рукой тростниковый посох. По утрам у статуи кто-то ставил свечу - должно
быть, благочестивая служанка; и золотая капля теплилась целые сутки перед
осмеянным царем.
Найти бы на галерейке, на своей, галерейке, хоть бы какую щель, чтобы
глядеть на эти тайны. Тоненькую, в волос... Он пытливо осматривал стены,
подпорки, пол, потолок. Через щель в стене он увидел бы шкаф, полный
сокровищ, принадлежащих роду Владетелей; весы для золотого песка, серебряные
блюда, тяжелые, как слитки, ленту, запятнанную кровью или, скорее, сургучом,
медали, сухие чучела сов, огромные гвозди, черепа, кинжалы. Если же дыра в
подпорке, он увидит скважину и ключик. Мальчик приникал к деревянному
столбу, расплющивая нос, чтобы глаз был как можно ближе к дыре, и пытался
представить, что будет, когда этот ключ повернешь.
У губ его порхали случайные слова рыбаков, он даже взмахнул рукой,
чтобы отогнать их, как муху. "Владетель сокровищ УПЛЫЛ на черной лодке... он
и родился в черном... в черном жил... в черном сгинул..." Никто не решался
сказать "умер".
Владетель сгинул, исчез, потому и страшно. Исчез - значит, может
вернуться. Те, кто исчезает, расстаются на время с домом, мебелью, друзьями,
пустыми зеркалами, но их не забывают, они могут вернуться, и это как бы
сохраняет им место среди людей и пещей. Их нет. но они есть. Нету - и есть,
ибо они не стали чужими тем, кто обитал с ними вместе и остался здесь. Среди
тех, кто жил в одно время с ними - только очертание, контур. Если
исчезнувшие вернутся, контур заполнится ими самими, а заодно и памятью о
них.
"Владетель сокровищ уплыл на черной лодке... родился в черном... жил...
и черном сгину..."
Сгинул.
Рыбаки так выговаривали это слово, будто выражали или тщились выразить
что-то большее, чем "исчез без следа", ушел со всем и со всеми, с друзьями,
со слугами, с женами, с утварью, с черными конями, с трауром сокровищ.
Умер он? Все умерли? Кто их знает... Ушел? Ушли все вместе, унося все с
собою, чтобы не быть здесь, когда их нет?
Тот, кто ушел или умер, оставив по себе память, словно он и сейчас
живет среди близких, не совсем ушел, не вполне умер, - он будет уходить и
умирать с каждым родичем, другом, знакомым, которые уйдут или умрут после,
пока не исчезнут и не сгинут все.
Так и случилось с Владетелем сокровищ. Рыбаки недаром твердили
"сгинул" - он ушел, но это еще не все, он не исчез совсем. Поклонялся он
Злому Разбойнику и на изображении Голгофы поместил его посередине, одесную -
Димас, ошую - Христос. Долго еще на галерейке валялись листки с молитвой
Гестасу, нераскаянному вору.