"Мигель Анхель Астуриас. Юный Владетель сокровищ " - читать интересную книгу автора

глади вод, зажатых между горами, скажем - с Нищенской лужи.
Рыбаки, чуждые, как и слуги, распрям циркачей, забрасывали сети с
лодок, задумчиво, молча, печально, очень уж часто они глядели на воду.
На берегу, темно-красном, словно кровяная пыль, женщины, плавные, точно
облака, стирали и расстилали белье, собирали клейкие травы, помогающие от
лихорадки, ломоты и простуды, или красивые ракушки, из которых можно сделать
бусы, или сухой хворост, чтобы подбросить в огонь и разогреть обед. У одних
за спиной висели малыши, другие держали за ручку детей постарше. С тех пор
как приехал цирк, рыбаки брали с собой и семьи и собак, страшась, что тигры
выйдут из клеток - тигры и лев, он ревел так страшно, - и сожрут всех без
разбора, и некому будет защитить тех. чьи мужья и отцы ушли далеко, к Луже.
Когда стемнело, вернувшись, под кровлей своих хижин они толковали о
Сурило, объясняя все по-своему. Каждый в этом мире творит свою правду.
Циркачи хотели схватить убогонького, дурачка и скормить его голодным
зверюгам, а он защищался, сперва - пращой, потом - камнями, потом - как мог.
и если бы не Писпис, его бы кинули в клетки на растерзание льву и тиграм.
Назавтра рыбаки с семьями укрылись в гулком, тихом доме, под защитой
Злого Разбойника и Юного Владетеля сокровищ.
Слуги, размещенные на парадной лестнице по косам - or самой длинной до
самой короткой, хотя и одинаково черного цвета, встретили рыбаков с женами и
детьми, собак, домашнюю птицу, больших и маленьких попугаев. Рыбацкие семьи,
словно во сне, покинули тростниковые хижины. Их напугало рычание льва, и они
пришли, чтобы пожить здесь, пожаловаться Владетелю на страшных африканских
зверей и препоручить себя Злому Разбойнику, в чьей обширной часовне они и
разместились, не говоря ни слова, будто отобрали для молитвы тех, кто потише
и погибче - ведь страшному распятию молятся молча. но поклонов кладут много.
Безбородые и чернокосые слуги глядели на рыбачек, представляя, как
звери рвут и жрут их. Они не могли думать о том, что слышат, да и не слышали
толком, как молят и просят рыбаки, чтобы Владетель сокровищ приютил их, ибо
упивались мыслью о том. что не тигры и не львы терзают этих женщин в
провонявших рыбой лохмотьях, а они сами, слуги... если бы тех, обнажив,
швырнули им.
Безмолвно помолившись покровителю своей плоти - так звали они
Разбойника, не слишком в это вдумываясь, - рыбаки поклялись отомстить за
Сурило.
- Тобой клянемся, отче, отвергающий душу!.. - говорили они, целуя
когтистые скрюченные ноги, привязанные веревкой к кресту.
Главный слуга перекинул косу на грудь, словно кисть почетной перевязи,
и отвечал рыбакам:
- Если звери окружат нас, требуя человечины, мы сперва бросим им
младенцев, потом - детей постарше, потом - стариков, потом - женщин, потом -
раненых. Тогда защитники дома смогут биться, пока не погибнут.
Сказал и перекинул косу за спину.
Рыбаки повскакали, крича "нет!" с таким омерзением, будто выплевывали
жабу.
Слуга закрыл глаза. Другие слуги жаждали женщин, словно звери, и
преследовали их. Казалось, что у них по четыре руки: две - просто руки и
две - косы, шевелящиеся, как клешни у рака.
В коридорах, кухнях, конюшнях, патио, дальних комнатах, на лестницах,
подарками, - всюду, точно играя в прятки, чернокосые слуги с задубевшей от