"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

Теперь удивился я:
- Чай, не в айданы играть?!
- Ну и темнота станичная! - воскликнул Володька с досадой. - Да кто ж
сейчас об уроках думает? Ты рассуждаешь прямо как... Магомет из библии. Нам,
всем ученикам, надо отвоевать у директора гимназии свое право на
равноправие. Понял? Словом, сядешь в пятый класс, я это устрою. Хочешь еще
вареный початок?
Он будто читал мои мечты. Початок интересовал меня гораздо больше, чем
школа, и я перестал спорить, в какой класс записываться. От Сосновских я
ушел с плотно набитым животом, забыв поглядеть на говорливого дрозда.
Гимназия помещалась на втором этаже нашего же интерната, как раз над
моей спальней. Мы даже не заходили с Володькой в канцелярию, а когда через
несколько дней начались занятия, он просто привел меня в пятый класс и
посадил за свою парту.
- Знаешь, - объяснил он мне, - в этих канцеляриях такие волокитчики
сидят, что лучше их всегда обходить. По-революционному.
Первым был урок французского языка. Преподавательница - еще молодая,
довольно полная, в широкой канареечной кофте с огромными пуговицами и в
туфлях на высоких каблуках - громко, звучно сказала ученикам несколько
непонятных для меня слов и улыбнулась. Класс дружно ей что-то ответил,
большая часть учеников встала. Я вопросительно поглядел на Володьку. Он,
развалясь, сидел за партой и небрежно бросил мне:
- Буза! Поздоровалась на своем буржуйском языке.
Француженка медленно прошлась между партами, ласково кивая знакомым
ученикам. Кожа лица у нее была нежная, голову венчала прическа из блестящих
золотисто-белокурых волос, серые глаза смотрели доброжелательно; от нее
празднично, тонко пахло духами. Француженка остановилась возле
круглоносенькой девочки с пышной косой, в форменном коричневом платье с
пелеринкой, о чем-то спросила и, выслушав ответ, благосклонно кивнула ей.
Краснощекий стриженый гимназист указал ей на меня.
- Вот новенький.
Это, наконец, было сказано по-русски, и преподавательница укоризненно
покачала головой. Она подошла к нашей парте, что-то приветливо мне сказала и
ожидающе уставилась в глаза. Я весь вспотел и поглядел на Володьку. Сзади
послышалось хихиканье.
- Что же вы не отвечаете? - удивленно спросила меня преподавательница
уже по-русски.
Я не знал, что отвечать, уши у меня горели. Один из гимназистов,
самоуверенный, холеный, упитанный, в новом мундире и с белыми, гладко
расчесанными волосами, весело кинул:
- Он глухонемой.
Вокруг послышался откровенный смех. Володька Сосна невнятно шепнул мне:
"Спрашивает, как тебя звать. Отвечай: же мапель Авдеев".
Мне теперь очень хотелось сразу стать учеником пятого класса гимназии.
Я поборол свою застенчивость, встал, вытянул вспотевшие руки по швам и
громко отчеканил:
- Извиняюсь. Зовусь: мадмазель Авдеев.
Поклонился и сел.
Смех грянул такой, что задребезжали стекла, улыбнулась даже сама
француженка. А тот же упитанный белобрысый и белоглазый гимназист, выскочив