"Олег Авраменко. Королевы не плачут" - читать интересную книгу автора

- То-то и оно, - удовлетворенно констатировал Филипп. - Вот мы и
пришли к согласию. Теперь, милочка, устраивайся поудобнее - ты даже не
представляешь, какая для меня честь служить тебе креслом, - и мы продолжим
наш разговор.
- О чем?
- Вернее, о ком. О нас с тобой. О том, как ты нравишься мне.
- И как я тебе нравлюсь?
- Очень нравишься, Бланка. Больше всех на свете.
- Врешь! Ты говоришь это всем женщинам, которых хочешь соблазнить.
- Но только не тебе. Тебе я не вру. Я просил твоей руки вовсе не
потому, что ты была скомпрометирована теми дурацкими слухами. Право, если
бы я женился на всех девицах, чья репутация была подмочена из-за меня, я
был бы обладателем одного из самых больших гаремов во всем мусульманском
мире. Но я не мусульманин, я принц христианский, и я собирался взять себе
в жены ту, которая нравилась мне больше всех остальных. Тебя, сладкая моя.
Потому что ты прелесть, ты чудо... Ты сводишь меня с ума!
На этот раз ему быстро удалось расстегнуть корсаж и обнажить ее плечи
и грудь. Поначалу Бланка не могла собраться с силами для решительного
отпора, памятую давешнюю угрозу Филиппа изнасиловать ее, а чуть погодя ей
пришлось направить все свои усилия на то, чтобы преодолеть дикое
возбуждение, вмиг поднявшееся в ней от легоньких, но бесконечно нежных
прикосновений к ее коже его пальцев, губ и языка.
- Филипп, не надо... прошу... - умоляюще прошептала она.
- Ну неужели я чем-то хуже твоего Монтини? - спросил Филипп, страстно
глядя ей в глаза. - Скажи - чем?
Бланка до боли закусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть:
"Да ничем!" - и самой поцеловать его.
Филипп прижал голову Бланки к своей груди и зарылся лицом в ее
душистых волосах. Она тихо постанывала в истоме, а ее руки все крепче
обвивались вокруг его туловища. Наконец, Филипп поднял к себе ее лицо и
пылко прошептал:
- Я люблю тебя, Бланка. В самом деле люблю... Я так тебя люблю! Я так
сожалею, что мы не поженились. Очень сожалею... А ты - ты любишь меня?
Вместо ответа она закрыла подернутые поволокой карие глаза и чуть
разжала губы. Наклонив голову, Филипп коснулся их своими губами - а
мгновение спустя они слились воедино в жарком поцелуе.
Целовалась Бланка умело (в этом Монтини нельзя было упрекнуть), а
губы ее были так сладки, что Филипп совсем одурел. Он опрокинул ее
навзничь и, не обращая внимания на протестующие возгласы, отчаянные мольбы
и угрозы, запустил свои руки ей под юбки. При этом обнаженная правая нога
Бланки оказалась меж ног у Филиппа, и скорее машинально, чем осознанно,
она пнула коленом ему в пах.
Удар вышел не очень сильным, но вполне достаточным, чтобы Филипп,
взвыв от боли, сложился пополам и бухнулся с дивана на пол. Бланка приняла
сидячее положение, одернула платье и прикрыла обнаженную грудь.
- Коломба! - громко позвала она.
Тотчас в комнату вбежала молоденькая горничная. Она плотно сжимала
свои тонкие губы, ее смуглое лицо искажала гримаса едва сдерживаемого
смеха, а большие черные глаза лучились весельем. Она явно была в курсе
всего происходящего.