"Протопоп Аввакум. Житие протопопа Аввaкума, им самим написанное " - читать интересную книгу автора

ныне весь без остатку резан; а говорил два годы чисто, яко и с языком. Егда
исполнилися два годы, иное чюдо: в три дни у него язык вырос совершенной,
лишь маленько тупенек, и паки говорит, беспрестанно хваля бога и отступников
порицая.
Посем взяли соловецкаго пустынника, инока-схимника Епифания старца, и
язык вырезали весь же; у руки отсекли четыре перста. И сперва говорил
гугниво.[96] Посем молил пречистую богоматерь, и показаны ему оба языки,
московский и здешней, на воздухе; он же, един взяв, положил в рот свой, и с
тех мест стал говорить чисто и ясно, а язык совершен обретеся во рте. Дивны
дела господня и неизреченны судьбы владычни! - и казнить попускает, и паки
целит и милует! Да что много говорить? Бог - старой чюдотворец, от небытия в
бытие приводит. Во се петь в день последний всю плоть человечю во мгновении
ока воскресит. Да кто о том рассудити может? Бог бо то есть: новое творит и
старое поновляет. Слава ему о всем!
Посем взяли дьякона Феодора; язык вырезали весь же, оставили кусочик
небольшой во рте, в горле накось[97] резан; тогда на той мере и зажил, а
после и опять со старой вырос и за губы выходит, притуп маленько. У нево же
отсекли руку поперег ладони. И все, дал бог, стало здорово, - и говорит ясно
против прежнева и чисто.
Таже осыпали нас землею: струб в земле, и паки около земли другой
струб, и паки около всех общая ограда за четырьми замками; стражие же пре[д]
дверьми стрежаху темницы. Мы же, здесь и везде сидящии в темницах, поем пред
владыкою Христом, сыном божиим, песни песням, их же Соломан воспе, зря на
матерь Вирсавию: се еси добра прекрасная моя, се еси добра любимая моя, очи
твои горят, яко пламя огня; зубы твои белы паче млека; зрак лица твоего паче
солнечных лучь, и вся в красоте сияешь, яко день в силе своей. (Хвала о
церкви.)
Таже Пилат, поехав от нас, на Мезени достроя, возвратился в Москву. И
прочих наших на Москве жарили да пекли: Исаию сожгли, и после Авраамия
сожгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число
бог изочтет. Чюдо, как то в познание не хотят приити: огнем, да кнутом, да
висилицею хотят веру утвердить! Которые-то апостоли научили так? - не знаю.
Мой Христос не приказал нашим апостолом так учить, еже бы огнем, да кнутом,
да висилицею в веру приводить. Но господем реченно ко апостолам сице: "шедше
в мир весь, проповедите Евангелие всей твари. Иже веру имет и крестится,
спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет". Смотри, слышателю, волею
зовет Христос, а не приказал апостолом непокоряющихся огнем жечь и на
висилицах вешать. Татарской бог Магмет написал во своих книгах сице:
"непокараящихся нашему преданию и закону повелеваем главы их мечем
подклонити". А наш Христос ученикам своим никогда так не повелел. И те
учители явны яко шиши[98] антихристовы, которые, приводя в веру, губят и
смерти предают; по вере своей и дела творят таковы же. Писано во Евангелии:
"не может древо добро плод зол творити, ниже древо зло плод добр творити":
от плода бо всяко древо познано бывает. Да што много говорить? аще бы не
были борцы, не бы даны быша венцы. Кому охота венчатца, не по што ходить в
Персиду, а то дома Вавилон. Ну-тко, правоверне, нарцы имя Христово, стань
среди Москвы, прекрестися знамением спасителя нашего Христа, пятью персты,
яко же прияхом от святых отец: вот тебе царство небесное дома родилось! Бог
благословит: мучься за сложение перст, не рассуждай много! А я с тобою за
сие о Христе умрети готов. Аще я и не смыслея гораздо, неука[99] человек, да