"Джудит Айвори. Право первой ночи " - читать интересную книгу автора

Поднявшийся с пола беглец оказался настоящим великаном, и к тому же был
взбешен. Если сама погоня не смогла поколебать его добродушия и чувства
юмора, то заключительная сцена с избиением на полу напрочь лишила его
выдержки. Он с подозрением уставился на Эдвину.
Непривычное положение. Чтобы вот так, сверху вниз, смотреть на Эдвину
Боллаш, в нем должно быть не меньше восьми футов роста! А в этом типе их
больше восьми с половиной! Кроме того, он оказался редкостным здоровяком,
хотя и не выглядел слишком массивным. Широко развернутые плечи (его руки все
еще были заломлены за спину) делали еще более выпуклыми мышцы на обнаженной
груди, напомнившей Эдвине золоченую кирасу древнеримского воина - если бы
только на кирасе могли... могли расти волосы!
Эдвина растерянно захлопала глазами и потупилась. Однако так и не
смогла подавить непрошеные мысли о том, что на кирасах в музее никогда не
бывает густых курчавых волос, постепенно сходящихся в узкую полоску,
опускавшуюся к самому поясу. Ей еще никогда не приходилось видеть голую
мужскую грудь - кроме, конечно, мраморных статуй, на которых волосы тоже не
растут. Эдвина терялась все больше и больше - что же еше забыли изобразить
создатели статуй, изученных ею с такой скрупулезностью?
- Кто-нибудь мог бы одолжить ему рубашку? - громко спросила она.
Конечно, проще было попросить его застегнуться, но при ближайшем
рассмотрении оказалось, что ни на пальто, ни на рубашке у незнакомца почти
не осталось пуговиц, и вдобавок рубашка оказалась располосована так, словно
зацепилась за что-то острое.
Последовало минутное замешательство, и вот уже ему на плечи накинули
первое, что попалось под руку: скатерть со стола. Поправляя это оригинальное
одеяние у себя на груди, мужчина обратился к Эдвине:
- Вы уж извиняйте меня, голуба! Знамо дело, не моя воля бегать по
городу нагишом!
- Безусловно. - Теперь, когда приличия были соблюдены, она могла
позволить себе поднять голову, так что закачались цветы, украшавшие ее
шляпу, и взглянуть на незнакомца более внимательно.
У него были очень темные длинные волосы. Но прежде всего в глаза
бросались черные как вороново крыло и в то же время совершенно кошачьи усы.
На щеках проступила заметная темная щетина. В остальном его лицо вряд ли
могло привлечь к себе внимание: довольно смуглое, с квадратным прямым
подбородком, выпуклым массивным лбом и широкими скулами, под которыми ходили
тугие желваки: он все еще с трудом сдерживал рвавшийся наружу гнев. Сильное,
выразительное лицо. Изощренный ум тут же окрестил его "крестьянским". Но
если уж на то пошло, незнакомец мог похвастаться довольно правильными и
привлекательными чертами - привлекательными настолько, что скромная модистка
даже рискнула ради него своей репутацией. И Эдвина не удержалась от вопроса:
- Итак, вы родились неподалеку от Сент-Джаста. Как долго вы прожили в
кварталах Уайтчепеля?
- Вы че, меня знаете? - нахмурился он.
- Нет. Просто я филолог. Изучаю человеческую речь. А ваша речь
показалась мне чрезвычайно интересной.
- Простите, мисс, - вмешался бобби, - но сперва нам нужно кое-что
решить. Я арестую этого малого.
- Арестуешь? Да че я натворил, кроме как подставил свои бока под палку?
Да я уже целый час толкую этим чудилам, что...