"Ю.П.Азаров. Групповые люди (фантасмагорическая антиутопия) " - читать интересную книгу автора

понял, но я сказал ему что-то в свое оправдание и даже подчеркнул, что мне
как раз слово "лагерь" больше нравится, чем слово "колония". Заруба вроде бы
и любезно меня выслушивал, и улыбался, а все равно его потом повело в
сторону его собственных приемов, это для того, чтобы я дистанцию знал и
чтобы вышибить из меня остатки моего разума.
- Багамюк,- обратился он тогда к председателю совета, который в честь
воскресного дня повязал, под робой разумеется, шелковую косынку - вольность
недопустимая в режиме ношения одежды. Он торопливо застегнул верхнюю
пуговицу и быстро подскочил к начальнику.- Так как называется наше
воспитательное учреждение?- спросил Заруба у председателя Совета коллектива.
- Исправительно-трудовая колония! - бойко ответил Багамюк.
- Я вас прошу разъяснить новенькому, осужденному Степнову, значение
названия нашего учреждения.
- Будет сделано, гражданин начальник! Квакин! - крикнул в сторону
неказистого пухленького человечка в робе не по росту, но уверенного и
степенного, похожего несколько на католического падре.- Квакин, ко мне!
Проведешь с новеньким воспитательную работу. Научи його, сучью душу,
говорить "колония", а не "лагерь".
Квакин представился Демьяном Ивановичем, ответственным за
политико-воспитательную работу в колонии, дал понять, что нам, образованным
людям, надо объединяться и для этого уважать друг друга, что в общем-то в
колонии жить можно, потому что здесь действительно много порядка, колония,
можно сказать, экспериментальная и эксперимент приобретает всесоюзное
звучание.
- Значит, вплотную подошли к массовому и повсеместному внедрению?-
спросил я, и по тому, как Квакин не почувствовал моей горькой иронии, я
понял, что он глуп как пробка.
- Именно, сейчас такой этап наступил,- ответил он серьезно и важничая.-
Колония выполняет план на шестьсот процентов, держит все переходящие
знамена. И задача каждого внести свой надежный вклад в общее дело...
Квакин говорил со мной, как он, должно быть, говорил с людьми на общих
собраниях, когда, будучи заведующим отделом пропаганды и агитации одного из
южных райкомов партии, агитировал за досрочное перевыполнение плана, за
взятие новых обязательств и за снижение себестоимости продукции. Впрочем,
обо всем этом Квакин успел мне сказать, призвал к ответственному поведению
и, конечно же, попросил не допускать таких неточностей, как это самое,
называть передовую колонию лагерем.
- Дело в том,- сказал я.- В энциклопедических словарях слово "колония"
в смысле воспитательного учреждения, как правило, не значилось. "Колония" -
означает подвластную страну или поселение людей, птиц и даже
микроорганизмов.
- Не надо умничать,- сурово сказал Квакин.- Запомните, здесь это не в
почете. Был тут у нас умник Лапшин. Перестал умничать. Стал таким, как все.
Отучили. Трудиться надо, а не умничать.
- Но что плохого в слове "лагерь"? - сказал я совершенно искренне и
даже со злостью.- Если бы это слово было плохим, не называли бы так
туристские или пионерские лагеря.
- Я должен вам сказать, здесь руководство колонией правильную занимает
политику. Поменьше слов, которые напоминают, я бы сказал, о неприятном
элементе жизни каждого члена нашего коллектива. Мы не рекомендуем