"Анатолий Азольский. Монахи (Роман)" - читать интересную книгу автора

оставалось, как выскакивать из бара, идти следом за ним, тем самым выдавая
себя.
Так вот однажды вылетел из бара Кустов, едва не сбив с ног Бузгалина, и
тот увидел в глазах его молнии полыхавшей над мозгом майора грозы,
содрогание джунглей от далекого топа обезумевших слонов; мимо Бузгалина
будто пронеслись к спасительной воде табуны антилоп, и бок о бок с ними
мчались львы и тигры, волки и зайцы; растоптанные лапами тяжелогрузных
хищников, корчились недораздавленные зверюшки, гады, пауки - и Бузгалин в
страхе отшатнулся, уже начиная понимать, какое злодейство учинила Мария
Гавриловна Кустова и как помог ей Роберт М. Одулович.
Под вечер майор появился в холле отеля и - Бузгалин убедился в правоте
своих догадок - взял ключ от номера, где проживал тот, кто утром вышел из
пансионата для гостей колледжа. Кустов поднялся на этаж, чтоб встретиться с
самим собою, увидеть самого себя же, Мартина то есть, для которого и снят
был номер. Не застал его, конечно, и вышел все в той же задумчивой
обеспокоенности - на двенадцатом часу наблюдения за ним. Порциями виски
Кустов как бы окатывал неутихающее пламя и все удалялся, уходил от центра к
окраине, он подолгу останавливался у проституток, ведя бесплодные
переговоры, спрашивая их о чем-то, получая отказы, и все же - не давал
повода полиции присматриваться к себе, а темнота скрывала грязь тела, хотя
проститутки вонь унюхивали и громко порицали возможного клиента. Постепенно
сворачивая во все более извилистые и темные улочки, ища человека, приметы
которого сообщал проституткам, он добрался до кварталов, куда побаивались
заходить белые: это была та Америка, от которой надо было держаться
подальше, которую всегда избегал и Бузгалин; Кустов оглядывал людей внутри
магазинчиков и удалялся, руководствуясь какими-то приметами ему самому не
известного места, и наконец нашел то, что ему надо было: почти пустая
бильярдная, несколько сопереживателей у зеленого стола, бармен, четыре
столика в углу, с которых официантка уже убрала тарелки, стаканы и кружки.
Он зарядил музыкальный автомат мелодией и сел. Вытянул перед собой руки и
глянул на них так, словно они исполнили какую-то чрезвычайной сложности
трудную и никем не оцененную работу. Наслаждался музыкой, заглушавшей рев,
исторгаемый всем нутром его.
Долго сидел, закрыв в блаженной истоме глаза... Открыл их, когда к
потолку взлетела ссора: кто-то кому-то недоплатил, а бармен ссылался на то,
что ничего не видел и не слышал. Вышел - и забыл, где он. Потом уловил
что-то приятное, знакомое, узнаваемое, - раскинул руки, задрал голову,
смотрел в небо. Такси высветило себя в ниспавшей с неба ночи, Кустов
остановил его, держал рядом, отвел десять минут на переговоры с толстенькой
и черноволосой проституткой, пока та не прогнала его. Он посмеялся вместе с
ее подругами и так, с улыбкой, полез в такси, чтоб выйти у пансионата, взять
в холле газету, и вошедший следом Бузгалин наблюдал, как с идиотски
искательной и раболепной улыбкой Кустов названивает в отель и спрашивает,
есть ли кто-нибудь в номере семнадцатом, - наводит справки сам о себе! Злые,
затекшие от бессонницы и алкоголя глаза его оглядели Бузгалина с едкой
брезгливостью, протянутое ему письмо принял важно, как верительные грамоты.
Кивнул, показал спину, пошел к себе, повел плечом, разрешая визитеру идти
следом. Походка, взгляды - все было театрально, картинно, вычурно и даже
помпезно. Жестом Цезаря, посылающего в бой легионы, указано было на стул.
Сам, глубоко затягиваясь дымом, сидел в кресле, двумя пальцами, средним и