"Анатолий Азольский. Монахи (Роман)" - читать интересную книгу автора

посольств...
Горько вздохнувшее начальство помалкивало, мысленно соглашаясь с
Бузгалиным, который вопросом о провалах отказывался от помощи резидентур; он
уйдет на Запад своим путем, а вместо него - по уже отработанному маршруту -
пойдет другой, менее ценный человек, допустив некоторую контролируемую
огласку; операцию же по доставке в Москву ценного груза Бузгалин доработает
там, на месте, но, разумеется, с оглядкой на Москву. В добрый, как
говорится, путь!
В Прагу вылетели военным самолетом, втроем, в город въехали затемно,
попетляли по левобережью Влтавы, остановились невдалеке от Карлова моста.
Малецкий остался в машине, Бузгалин и Коркошка прошли на середину моста, у
статуи святого Иоанна Крестителя постояли, осмотрелись; чуть далее - Кирилл
и Мефодий, а за ними - святая Анна, ребенок в левой руке, напротив же -
святой Христофор. Покурили. Коркошка вернулся в машину, его путь повторил
Малецкий. Бузгалин постоял еще немного в пражской толпе.
На пустыре за темной улочкой остановились надолго. Здесь Бузгалин
переоделся, помолчали - по обычаю, отъехали. Потом Бузгалин выскользнул из
машины и пошел к отелю. В номере чутко просмотрел давно знакомый блок своих
американских документов.
На исходе следующих суток он был уже в Риме. В аэропорту вспомнился
федеральный закон о декларации (более 5000 долларов) ввозимой в США
наличности. Пересчитал. Как раз столько, чтоб не упоминать о ней. В
бумажнике - кредитная карточка "Дайнер клаба", найденная им в вещах Анны за
день до отъезда. Было тошно и горько оттого, что почти вс╕ она всегда
предугадывала, и пропажу "Американ экспресса" предвидела тоже. Лишь с
двоюродным братом подкачала.
680 (шестьсот восемьдесят) долларов дали Наркоману в извинение и
признание недооцененности в прошлом, к наличным присовокупили круиз на
Гавайи с последующими видами на Фудзияму; в так и не угасшей страсти всех
обращать в свою веру, одновременно отлучая от нее, американский товарищ
подбросил адресочки, даты, фамилии и полный маршрут передвижений Кустова в
последнюю декаду июля. За сутки до Праги пришел в Москву его последний
отчет, где чересчур совестливый информатор позволил себе некоторую
вольность, презрительно поименовав объект наблюдения "пустышкой" и намекая,
что тот - не в своем уме, раз играет на скачках (откуда деньги и бесшабашные
расходы), делами фирмы не занимается да на манер преуспевающих дельцов
похаживает к одному модному психоаналитику. Проверив несколько адресов, к
нему, мистеру Одуловичу, и направился Бузгалин - помнились донесения
Жозефины о головных болях, якобы раздиравших Кустова, а поскольку тот их
активно отрицал, то поневоле думалось: уж не Мартин ли тот самый
психоаналитик, втершийся к нему в доверие?
Мистер Роберт М. Одулович, частнопрактикующий психиатр (каковым стал
два года назад после четырехлетней интернатуры и блестящей сдачи экзаменов,
о чем свидетельствовал - на стене приемной - диплом, увенчанный
благословенным summa cum laude), этот мистер Одулович пробежался по нему
зорким взглядом чутко соболезнующих карих глаз, и Бузгалин понял:
психоаналитик обладает, как и он сам, искусством бокового зрения; у мистера
Одуловича к тому же преимущество - удвоенный законами природы приоритет
собственной норы, офиса, куда заглянул на консультацию человечек из
глубинки, и ассистентка в приемной кое-что выпытала полезное для хозяина, о