"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

подойти на буксире к борту линкора в момент, когда на обоих шкафутах
выстроена к подъему флага команда, было равносильно тому, как если бы
Болдырев поднялся на ют босым или без брюк. Между тем в двух метрах от
Болдырева покачивался на воде изящный катерок. Мотор на нем был заглушен,
катерок волнами прижимался к пирсу, и кранцы, выброшенные за борт и
предохранявшие корпус от ударов о пирс, громко и смачно поскрипывали. Это
единственно годное для передвижения плавсредство ожидало хозяина, командира
крейсера "Нахимов". Командиры новых крейсеров казались Болдыреву
заносчивыми, гонористыми, обидчивыми и нервными людьми, чему он находил
объяснения и оправдания. Но просить командира "Нахимова" подбросить его,
линкоровского офицера, на линкор Болдырев не мог, хотя в просьбе его не было
ничего предосудительного. Бывали же случаи, когда командиры "Дзержинского" и
"Кутузова" забирали с собою опаздывающих линкоровцев, чтоб досадить этим
Юрию Ивановичу или сделать ему приятное, а скорее всего то и другое вместе.
Однако Болдыреву было известно, что неделю уже Милютин и командир "Нахимова"
пребывают в ссоре. Еще раз оглядел он рейд Южной бухты и водную гладь у
Графской пристани в последней надежде, что сейчас откуда-нибудь возникнет
барказ. Нет, все напрасно. Вдруг мимо Болдырева промчался матрос и крикнул
лейтенанту на катере, что тому приказано идти к крейсеру, командир же
крейсера остается на берегу, в штабе, откуда позвонит, Лейтенанта на
командирском катере Болдырев заметил давно, вспомнить же фамилию его не
смог, потому что знакомился только с теми, кто полезен для будущего. Но
сейчас представлялась редкостная возможность: обогнать на этом катере
линкоровский барказ и прибыть на корабль вовремя. - На катере!.. Лейтенант1
Закинь на линкор! Опаздываю! На катере уже убрали кранцы, но мотор не
заводили. От того, что эсминцев рядом не было и все в Южной бухте застыло
перед сигналом на построение, каждое слово Болдырева звучало явственно,
внушительно, и на катере все посмотрели на стоящего у рубки лейтенанта, не
спешившего почему-то с ответом. Он стоял спиной к Болдыреву, и тот по
затылку определил, что острижен лейтенант почти как новобранец, очень
коротко. Предчувствие неудачи охватило Болдырева. - До "Ворошилова" могу,
- отозвался лейтенант в тот момент, когда Болдырев собрался повторить
просьбу. - Дальше - нет. Из- машинного отсека раздавались уже пырскающие
звуки заводимого двигателя, а Болдырев, понимая, что каждая секунда дорога,
молчал и никак не мог опомниться от удивления. Почему только до
"Ворошилова"? Может, он ошибся и лейтенант служит на "Ворошилове"? Нет, на
корме катера хорошо виден знак принадлежности катера именно "Нахимову" -
желтый треугольник на красном фоне. Что же тогда мешает катеру слегка
изменить маршрут? Наконец он догадался, и догадка была столь необыкновенно
проста, столь позорна для лейтенанта, что Болдырев надменно усмехнулся и
тяжелым взглядом уперся в спину вышколенного недоумка.
Разгадка же была в том, что с кормы "Нахимова" могли увидеть катер у
трапа линкора, подход же катера к "Ворошилову" оставался не замеченным
старпомом "Нахимова", а тот мог спросить лейтенанта, зачем катер подходил к
линкору, - вот чего боялся этот слюнтяй. - Пойми, время! - строго сказал
Болдырев и фалангою указательного пальца постучал по стеклу часов, как
указкою по столу, когда матросы на занятиях в кубрике отказывались понимать
очевиднейшие истины. - Скажешь Сергею Петровичу (Болдырев хорошо знал
старпома с "Нахимова"), что Болдырев с линкора попросил.
Услышав о старпоме, лейтенант .обеими руками вцепился в поручни на