"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

Учения по борьбе с пожарами - за несколько часов до увольнения. С лупою
проверял старпом участок шкафута от 73-го до 81-го шпангоута, который по
приборкам драила батарея. Обходил казематы и кубрики, в белых перчатках
держа белейший носовой платок с вышитыми буквами "Ю. М.". Манцев - рядом,
тенью следовал за самым грозным офицером эскадры. "Грязь!" - "Никак нет,
товарищ капитан 2 ранга! Это военно-морская пыль!" - "Не возражать: грязь,
грязь!" - "Никак нет, военно-морская пыль!" Две недели продолжалась эта
пытка. И внезапно кончилась, старпом потерял вдруг всякий интерес к 5-й
батарее. ("Мною неоднократно проверялась повседневная служба и боевая
подготовка вышеупомянутого подразделения, и существенных изъянов обнаружено
не было". ) Только неделю спустя Манцев догадался: теперь ему не страшны
никакие комиссии, капитан 2 ранга пришел на помощь ему, лейтенанту, и
показал, к а к надо командовать батареей. Наказание еще ожидало его, слова
Волгина не забывал ни Манцев, ни, конечно, Милютин. Надо было как-то
привыкать к безвылазному сидению на корабле. И однажды Манцев забрался на
крышу 2-й башни. Внизу, Ha палубе, шли тренировки матросов на станке
заряжания. Десятки раз бывал на этих тренировках Олег, сам руководил ими. И
вдруг увидел то, чего не замечал ранее, что ушло от внимания всех офицеров
эскадры. Станок заряжания - палубная артиллерийская установка с обрезанным
стволом, без прицельного приспособления, без щита. Тренировка на станке
простейшая: подавай снаряд, бросай его в канал ствола, закрывай замок,
производи выстрел, открывай замок и начинай подавать следующий снаряд.
Реально - в бою и на учениях - матросы, заряжая и стреляя, по-другому
берут ' снаряд, иначе и стреляют: не те орудия, не те снаряды.; На линкоре
только шесть артустановок, где матросы действуют, как на станке заряжания:
76-миллиметровые орудия 3-го артдивизиона. Но на тренировки выводятся
расчеты башен главного калибра, противоминного и даже зенитчики
37-миллиметровых автоматов. Почему же, задумался Олег, адмиралы Главного
штаба так упорно вводят станок заряжания в боевую подготовку? Традиции?
(Станку пятьдесят лет от роду, не меньше.)- Укрепление навыков повиновения?
Взаимопонимание - догадался Олег. Знакомый человек узнается издали по
походке. Как узнается, по каким признакам - никто объяснить не может. Точно
так и матросы, тренированные станком, без слов понимают друг друга. Наклон
головы впереди стоящего может изменить темп заряжания; взгляд, брошенный
через плечо, говорит больше россыпи команд. Так бывает всегда, когда
несколько сильных и ловких мужчин сообща делают нужную и нравящуюся им
работу. Тренировка на станке создавала особую психологическую атмосферу
оповещения, опознавания и согласования, без чего невозможна правильная
работа орудийных расчетов на учениях и при стрельбах. Но почему тогда в
расчетах станка заряжания матросы разных орудий? Зачем комендору 3-го орудия
приучаться к заряжающему 7-го орудия? Боевая тревога разделит их. Много лет
назад умнейший человек, экономя время и место, стал тренировать орудийные
расчеты на свободном пространстве палубы, на списанной пушке. Тренировки
остались и поныне, а идея забылась, и то, что происходит сейчас на линкоре,
на эскадре - это что-то близкое к воинскому преступлению, методически
неверное решение, рассогласование орудийных расчетов. Дошло до тоги, что на
станок заряжания посылают вместо наряда вне очереди.
5-я батарея стала тренироваться отныне орудийными расчетами, а не
сборными группами. Щелкал секундомер от пальца Олега, нормативы, замечал он,
перекрываются. Но не только секунды радовали. Орудийные расчеты жили вместе,