"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

дисциплины. Как стало известно, линкор может похвалиться определенными
успехами в этой области. В частности, некто Манцев весьма оригинально
увольняет свою батарею, сделал ее сплошь отличной. Не пора ли поделиться
богатым опытом? Тем более что он не находит отражения в документах, которые
составляются самим замполитом. Говорил, а сам всматривался в Лукьянова,
видел, что атака удалась, замполит не ударится сейчас в трескучую казенную
тягомотину. Замполит холодно смотрел на Долгушина - непроницаемый,
недоступный, словно прикрытый броней линейного корабля. Ответил бесстрастно:
да, коммунисты линкора активно борются за укрепление дисциплины как на
корабле, так и на берегу, и опыт накоплен богатый, спору нет. Он, этот опыт,
изучается. Поскольку речь зашла о Манцеве, то следует сказать, что лейтенант
Манцев - лучший офицер линкора и, если позволите, эскадры. Чтобы правильно
оценить его деятельность, следует глубже понять смысл общепринятой системы
увольнения, вот тогда-то и окажется, что командир 5-й батареи правильно
понял приказ командующего эскадрой. Долгушин остолбенел. Только сейчас он
сообразил: Лукьянов прав! Введенная командующим система увольнения
преследует единственную цель: матрос на берегу и на корабле - образец
дисциплины, и этого-то как раз и добился Манцев. И тем не менее приказ
нарушен, искажен, не выполнен и не выполняется. Как, почему - непостижимо!
И еще более дико то, что ни Лукьянову, ни Манцеву этого объяснить нельзя. Их
нельзя и наказывать: не за что! Они не только защищены броневым поясом. По
их броне запрещено и бить. Фантастическая головоломка! С капитаном 1 ранга
Долгушиным случилось непоправимое: немо разевая рот, он вдруг начал бешено
жестикулировать; уже выйдя в точку залпа, он понял, что выпускать торпеду
нельзя, что надо срочно отворачивать, ложиться на обратный курс, под огнем
противника, который не прозевает, всадит сейчас очередь в подставленный при
повороте борт. Капитан 2 ранга дождался момента, когда капитан 1 ранга
Долгушин обретет власть над своими руками, и прицельно выпустил всего лишь
один снаряд, осколочно-фугасный. Едкой насмешкой было наполнено его
предложение: - Богатым опытом с вами поделится командование... В частности,
на крейсере "Нахимов" тоже оригинально решают проблему увольнения: второй
месяц как на берег не сошел ни один матрос!
16

Уже полтора года старший лейтенант Званцев томился в Симферополе, не
пытаясь избавиться от опостылевшего города и запаха гнилых фруктов. Дом
офицеров - вот куда получил он назначение и терпел, не роптал, определенный
на самую черную работу, оформлял доски почета, расставлял запятые в
стенгазетах. - Обнищал и обнаглел! - так сказал он о себе, встретив
случайно собрата по профессии, корреспондента "Красной Звезды", а тот
преодолел неловкость и напрямую спросил, не чужими ли лаврами увенчал себя
Званцев, по белу свету пустив клевету на заслуженных адмиралов. Званцев
ответил словами Хайяма: "Посылает судьба мне плевки по пятам, все поступки к
дурным причисляя делам..." Адмиралы, конечно, взбеленились, узнав себя в
боцманах из фельетона в "Водном транспорте", наказание последовало
незамедлительно, чему сама редакция "Красного флота" радовалась, избавляясь
от собственного корреспондента Алексея Званцева, с которым уже хлебнула
горя. И он радовался, с газетою расставаясь, потому и не рвался из
Симферополя. Военкомат часто звал его на помощь, он помогал составлять речи
военно-патриотического содержания, в страдную для призывных комиссий пору