"Трецца Адзопарди. Укрытие " - читать интересную книгу автора

зеленые глаза и необычная шуба из белого с темными пятнами меха. Ему
поначалу даже кажется, что это пепел.
Что? - Он смотрит на нее пристально.
Я сказала, как ее зовут? - Она показывает на маму.
Мэри, отвечает Мартино.
Понятно. Так вот, Мэри, наверное, понадобятся какие-то вещи в
больницу... Когда вы сможете туда пробраться...
Она оценивающе смотрит на дом.
А где ее муж? Надо ему сообщить.
Мартино опускает голову, ему стыдно за Фрэнки. Он видит золоченый
ремень босоножки, обвивающий лодыжку, ногти на ногах - блестящие
коралловые ракушки под тонким нейлоном, следит, как ступня женщины во
время разговора чертит по земле узоры. Она стоит так близко, что он
чувствует запах ее губной помады.
Вы - соседка? - спрашивает Мартино.
Ева Амиль, представляется она и добавляет, мотнув головой в
сторону: Мы живем в четырнадцатом доме.
Она улыбается ему и ждет. Мартино тоже ждет, пытаясь вспомнить, о
чем еще она его спрашивала.
Так вы сообщите мужу? - говорит Ева медленно, продолжая улыбаться.
Вы знаете, где он может быть?
Я его найду, отвечает Мартино.
Ева забирает у Селесты Люку, пристраивает у себя на плече,
отнимает у мамы Жестянку и передает ее Мартино. Свободной рукой она
приобнимает маму за талию.
Ты Мэри, да? Пойдем, моя хорошая. И женщины лезут в "скорую
помощь".

~ ~ ~

Сигара Джо тлеет в пепельнице. На конторской книге стоит
нетронутый стакан с виски. Какое богатство, думает Фрэнки и, взглянув
на выпивку, сглатывает слюну. Джо сосредоточенно пишет. Какую-то долю
секунды Фрэнки, сам не понимая почему, злится. И вдруг он видит
его-кольцо с рубином на мизинце Джо! Камень поблескивает в оправе. У
Фрэнки начинает покалывать в подмышках. Он сжимает-разжимает кулаки.
Кольцо отца на руке Джо! Смотреть на это нет сил, закрыть бы глаза!
Но фильм, прокручивающийся у него в голове, Фрэнки не смотреть не
может. Он вспоминает, как они встретились. Была пятница, февраль
1947-го нет, 1948 года. Ему тогда едва исполнилось двадцать.
Так холодно Фрэнки не было никогда в жизни. Это не то что на
корабле, когда шквальный ветер обжигает лицо, бьет по зубам и голову
пронзает резкая боль. Тот холод правильный, жар работы и наступающий
рассвет его растапливают. И дома все по-другому: зимы короткие и
февраль не такой суровый. Фрэнки думает о Слиеме, об извилистой
песчаной дороге к родной деревне, о грязновато-сером небе и мелком
дождике, которого почти не замечаешь.
А этот холод - тягучая боль, обжигающая кожу, так и хочется
согнуться в три погибели. Он преследовал его с самого начала,
подкрался, как только "Каллисто" зашел в Тигровую бухту,