"Трецца Адзопарди. Укрытие " - читать интересную книгу автора

Пойми, глупышка, ты не победишь,
Открой глаза, за ум возьмись.
А наверху отец, снимая галстук с перекладины в шкафу и глядя на
свое отражение в зеркале, тоже напевает, вернее, насвистывает. Выглядит
он Счастливчиком. Сегодня Фрэнки выбрал черный галстук с золотой
отстрочкой. Он перебирает пальцами гладкую прохладную ткань,
протискивает голову в петлю, затягивает на шее узел и отворачивает
тугой воротник белой рубашки. Задерживается у зеркала, шире открывает
дверь, чтобы разглядеть себя получше. Не зеркало, а сущая досада - в
пятнах, с рыжими разводами. Даже с близкого расстояния ничего толком не
видно. Фрэнки слышит, как мама кричит с порога:
Селеста! Дети! Обедать!
Отец надевает пиджак, вытягивает сначала левую руку, потом правую -
заворачивает на обшлага манжеты. Пара золотых запонок с вычеканенным на
них восходящим солнцем - единственная оставшаяся у него драгоценность.
Он берет их с туалетного столика, секунду держит на ладони и кладет
обратно. Настолько уж удачливым он себя не ощущает. Снимает с
набалдашника спинки кровати шляпу, тихонько спускается по лестнице,
маме в глаза старается не глядеть. Идет к зеркалу в гостиной, а она
снует между детьми.
Сколько раз тебе говорить, руки вымой! Фрэнки, ты сегодня увидишь
Карлотту? А ну, положи на место! Ешь давай. Фрэнки! Фрэнки, повторяет
одними губами отец, шагнув к зеркалу. Фрэнки, повторяет он, поправляя
тугой узел галстука.
Ты меня слышишь? - кричит мама.
Он уходит, говорит Селеста, широко шагая через кухню к двери в
гостиную, и смотрит на отца в упор. У них одинаковый, твердый как сталь
взгляд черных глаз, одинаково упрямые квадратные подбородки. Селеста
держит поднос с сандвичами высоко над головой, чтобы ни Роза, ни Марина
не дотянулись. Отец, заметив ее в зеркале, заговорщицки усмехается - ей
одной. Она усмехается в ответ и возвращается в кухню.
Сначала руки вымойте, орет Селеста, отвешивая подзатыльники Розе и
Марине, которые пытаются ухватить по куску. И опять: Мам, скажи, чтобы
они руки вымыли.
Чтобы руки вымыли, машинально повторяет мама. В кухне становится
слишком жарко - и огонь горит, и от мамы так и веет дурным настроением.
Она распахивает заднюю дверь, приставляет к ней стул, и в дом врывается
поток свежего ветра. Пламя в очаге пляшет на сквозняке. Наверху громко
хлопает дверь.
Мама насыпает в плошку что-то серое для Люки, льет молоко,
размешивает. Ее злость стекает по ложке прямо в Люкину еду. Меня кормят
грудью - я злость получаю из другого источника. Мама сердится и на
себя: ей необходимо, чтобы пришла Карлотта с очередной посылкой от
Сальваторе, где будет кукурузный пирог с мясом или, может, кусочек
жареной курицы. Она швыряет слова в любого, кто их поймает.
Вот уж не думала, что когда-нибудь захочу снова увидеть эту жирную
харю, говорит она про Карлотту и усаживает Люку в ее стульчик. Селеста
смеется - она считает, что так про собственного ребенка говорить
нельзя, даже если это правда.
А где Фрэн? - спрашивает, спохватившись, мама.