"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автора

ей-богу! Или это... как его? Ну, что любовь особенная? И надо же такое
придумать! Даже смешно! Особенная? Да ты что, на язык, на вкус ту любовь
пробовала? Не пробовала? А голословно утверждаешь? Тут и есть твоя первая
ошибка - голословность... Далее, возьмем для фактической наглядности тебя. В
прошлом ты наша знатная доярка, в настоящем наша знатная телятница. Тобой и
твоим трудом не нарадуются разные фотографы и корреспонденты. Но кто ты есть
в культурном предмете? Читаешь книги? Хорошо! Ищешь правду? Ищи, правильно.
А если приглядеться к тебе, то ты не то что серая, а совсем бабонька темная,
как та осенняя ноченька. И что ты своим куцым умишком смыслишь?
- У меня жизнь за плечами...
- Помолчи, помолчи, я тебя слушал и репликов тебе не кидал... О чем я
говорил? Перебила... Да, о тебе. Разве тебе, темной бабе, видно, где какая
есть любовь, и все такое прочее? Знаю, за сына стараешься. Прежде чем... Да
не перебивай меня, Голубка! Прежде чем оберегать любовь детей своих, ты
отойди в сторонку и взгляни на себя. Жаль, что нету большого зеркала, чтобы
видно было от ног до головы. Наглядная получилась бы картина. Кто есть ты?
Труженица безотказная? Это похвально! Труд, как это... дело чести. Тридцать
пять лет ты безвыездно живешь в Прискорбном. Даже в Армавире не была,
настоящего базара не видала, состарилась возле коров и возле телят. Муж тебя
бросил с малыми детьми. Вспомни, сколько горя хлебнула. Живешь на свете не
вдова, не мужнина жена, а так - покидька. И ты такая не одна. Из двенадцати
прискорбненских хат в девяти живут вот такие покидь-ки, как ты... А почему?
Подумала ты об этом? Потому, что женщина, как равноправная, должна
стремиться к культуре...
- Какой же ты хамлюга, Василий... А я-то жила по соседству и не знала
тебя.
- Ничего, кляни, стерплю обиду... И скажу всю правду. На кого ты
похожа? Старуха щербатая, что у тебя есть впереди и что тебя ждет в будущем?
Так ты, на себя глядя, желаешь такую же, как у себя, жизнюшку уготовить моей
единственной дочери? Что ее ждет тут, в Прискорбном? Будет у нее
муж-недоучка. Вцепится тот муж. в трактор и станет растить кукурузу. А жена
куда пойдет? В доярки - вот ее прямая дорожка. Так, а? Чего молчишь? А
дальше что? Ферма и ферма, и никакого тебе просвета... Нет, Голубка,
извиняй, а сватами мы не будем! На могиле покойной Стешиной матери я
поклялся, что дочка наша в Прискорбном не останется, и клятву свою сдержу...
Пусть летит на простор, как птица... Почему, к примеру, твои дети не
остались в Прискорбном? Антон - архитектор, собственную машину имеет. А где
живет? В Краснодаре, строит красивые дома. Игнат - зоотехник, какими отарами
управляет, тоже на машине раскатывается по степи. Ольга - зоотехник по
уткам... Это Илья поневоле сидит возле матери: школу бросил, недоучка.
Деться парню некуда, вот он и взялся за кукурузу. А ты - любовь, да еще и
особенная! Елизавета тоже небось в Прискорбном не останется. Так почему же
моя Степанида должна на всю жизнь приковать себя к этому хуторку? Нет,
Голубка, сватами нам не бывать! Степанида уедет учиться в Краснодар або в
Москву, и там, бог даст, еще отыщет себе особенную любовь...
Еще долго упрекал, выговаривал. То мерял шагами комнату, и под чоботами
похрустывала сухая солома, то держался руками за край стола, как за трибуну.
И не замечал, что та, в кого, будто камни, бросал обидные слова, тихо
плакала; как она, захлебываясь слезами, с трудом поднялась и, ничего не
видя, вышла из хаты. Прислонилась спиной к стене, отдышалась. Ощупью