"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автора

отыскала плетень и, держась за него, как слепая, вышла со двора и поплелась
к своему дому.

Глава 8

Если в сердце гнездится печаль, а слезы застилают очи и вам не с кем
поделиться своим горем, вы не раздумывая идите на берег Кубани. Днем ли,
ночью ли - все одно. Как ни грозна река весной, а вы отыщите поросшую
густым, как шерсть, мохом каменную плиту и садитесь на нее, точно на,
скамейку. У ваших ног беснуется вода в весеннем разбеге, шумит, подтачивает
берег. Смотрите, смотрите на стремительный бег реки, на холмистое заречье, и
вы не заметите, как ваши слезы высохнут, взгляд посветлеет: вместе с
протяжным шумом, вместе со свежей прохладой придет к вам желанное
успокоение.
Евдокия Ильинична хорошо знала успокаивающую силу родной реки - это
давнее и надежное, испытанное людьми средство против тоски и горя. Поэтому,
не задерживаясь на улице, она прошла к берегу, уселась возле хаты на сухую,
прошлогоднюю траву, как на мягкую полсть, и задумалась. Так и просидела час
или два - не считала. Смотрела на реку, и ночью река казалась черным
бурлящим поясом. На той стороне, как раз против Трактовой, раскинулся
черкесский аул Псауче Дахе. Сакли со светящимися оконцами спускались к реке,
по улице неровной стежкой убегали огни. Евдокия Ильинична смотрела на шумный
речной пояс, на мерцающий огоньками аул, а мысленно продолжала спор с
бригадиром, доказывала ему, что он не то что бесчеловечный, но еще и
бесстыжий; что такому не только нельзя доверить бригаду, а невозможно
поставить его даже бу-гаятником: бугаи не примут. Успокоившись, она начала
думать о том, что в Прискорбном жизнь идет не так, как у всех людей, и даже
не так, как в Трактовой. В Трактовой есть и кино, и магазины, и Дом
культуры, и всегда там людно. А что в Прискорбном? Ничего. Одиноко, как
сироты, стоят хатенки, и по вечерам в хуторе тихо, как в могиле: не слышно
ни гармошки, ни девичьих голосов. В Трактовую тянутся из хутора и молодые и
старые. Где зараз ее дети - Илья и Елизавета? В Трактовой, где им еще
быть... Евдокия; Ильинична думала и о том, что в Прискорбном живут женщины
без мужей. Не их это вина, а их беда. У одной муж остался на войне, у
другой - разлюбил, бросил и ее и детей. Разве можно такой бедой попрекать
женщин? А бригадир попрекает, выговаривает, ни стыда у него, ни совести...
И еще лезло в голову, что есть же, и недалеко отсюда, хутора с веселыми
и красивыми названиями. Например, хутор Вольный. Вольный хутор - хорошо! И
живут в нем, наверное, люди вольные, как птицы. Или хутор Кубанский. Чем
плохое название? Сразу видно: стоит на берегу Кубани, и жители его -
кубанцы. Или хутор Свобода? Лучшего названия, кажется, не отыскать. Или
хутор Вишневые Сады? Значит, весь хутор утопает в, вишневых садах, а по
весне, куда ни глянь, цветут и цветут вишни, и оттого повсюду белым-бело.
Или у черкесов? На том берегу раскинулся аул Псауче Дахе. Что означает
по-русски Псауче Дахе, Евдокия Ильинична не знала. Но по звучанию понимала,
что Псауче Дахе - это что-то красивое... И почему тут, на невысоком берегу,
наискосок от Псауче Дахе, примостился хутор с таким скорбным именем? Будто
нарочно дали ему такое невеселое прозвище, чтобы сказать этим, что люди
здесь живут в тоске или в горе. Может, по этой причине и Кубань так изгрызла
его, разнесчастного? Нехорошее имя, а деваться от него некуда. Стоит