"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автора

- Лиза, шепни Стеше... Вечером, когда стемнеет" буду ждать ее возле
Черкесского Брода.
- Все еще хоронитесь от людей? - Лиза улыбалась. - Или у вас любовь
краденая, или еще что, не пойму... Мы с Хусином никого не боимся, а вы, как
малые дети...
- Ничего, сестренка, скоро поймешь... Так исполни просьбу, Лиза.
- Ладно, исполню, нетрудно. - В черных глазах заиграли лучики. -
Братушка! Мы со Стешей едем за Кубань. Хусин перевезет на лодке. Поедем с
нами, погуляем в лесу... Сколько там цветов!
- За Кубанью делать мне нечего, - сухо ответил Илья. - И некогда... Да
и мамка наша что-то сильно опечалена.
- Она теперь всегда такая... Старенькая, устает...
На огороде, когда сажали картошку, а потом и за обедом Илья замечал в
обычно добрых, ласковых глазах матери странную печаль. "Или она захворала,
или еще что? Такой сумрачной она никогда не была. Балалайку давно в руки не
брала". Тоскующий ее взгляд говорил, что ей больно и что она давно хотела
сказать что-то важное, сокровенное, а вот решиться не могла, и вся ее
невысказанная горечь, как слезы, копилась в глазах. И когда Илья, затоптав у
порога цигарку, вернулся в хату, он снова увидел те же затуманенные грустью
и о чем-то тяжком думающие глаза матери. Илья взял книгу и сел к столу.
Листал, что-то отыскивал, что-то читал, а видел все тот же тревожный взгляд
материнских глаз. Поднял голову, а мать сидела возле стола, подперев
ладонями щеки и думая о чем-то своем, все так же тоскливо смотрела на сына.
- Илюша, и что ты все отыскиваешь в книгах?
- Разное, мамо, ищу... Вот в этой книжке описано, как налаживать
подвесную сеялку, как ею управлять. И называется она квадратно-гнездовой.
Почему квадратной и почему гнездовой? Шахматы, мамо, видели? Вот она сажает
зерна так, что когда кукуруза взойдет, то, куда ни посмотри, везде лежат
ровные рядки, как на шахматной доске. Вот какая умная сеялка!
- И сама все делает? Без человека? - А что? Она умная...
- Ох, сынок, сынок, горюшко ты мое.
- Что это вы, мамо? Какое горюшко?
- А такое, сынок, горюшко, что сердце у тебя гордое...
- Обыкновенное оно у меня, мамо...
- Скажи кому другому, только не матери... Из-за чего взвалил на свои
плечи такой груз? Перед Стешей захотел погордиться? - Мать вздохнула. - Ох,
смотри, сыну, надорвешься, выставишь себя на посмешище...,
- Какой груз? О чем вы, мамо?
- Не хитри, Илья! Даже и матерью не надо быть, чтобы все видеть, а я же
твоя мать... Помолчи и послушай. Ради Стеши ты не поступил в институт и
остался трактористом в Прискорбном. Так, скажи? А, киваешь... Значит,
правда. И ради Стеши ты взялся людей удивить - один выходишь на такое поле.
Хочешь показать девушке, какой ты есть герой? Скажи, так? Не киваешь, а по
глазам бачу, - так! Подумать только, сто гектаров обработать одному,
прополоть одному, вырастить урожай одному, собрать урожай одному. Это что же
такое, Илюша? Один-одинешенек в степи. Да ты что, богатырь какой? Может, ты
и не сын мой, не Голубков, а тот, что в сказке, Илья Муромец?
- Ну что вы, мамо, говорите! И не Муромец я и не один... Верно, Стешу
люблю, и вы это знаете. И люблю давно. Не скрою от вас, мне будет приятно,
если Стеша порадуется... Но никакие рекорды мне не нужны. И я не один в