"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автора

верховьях, ни в низовьях Кубани. И оттого, что она была необыкновенно
красива, к ней не липли злые шутки, даже самые отъявленные насмешники, глядя
на Стешу, забывали ее фамилию, прикусывали языки и молчали... Не станем
скрывать и скажем, что Илья полюбил Стешу еще тогда, когда она была
девочкой-школьницей, и полюбил тайно, так что ни одна живая душа об этом не
знала. И вот уже шел четвертый год, как Илья, отказавшись ехать учиться в
институт, остался в Прискорбном и ждал, пока Стеша вырастет и окончит
школу-десятилетку. Он и прилетел сюда, на огород, на своей птице только
потому, что манила его к себе Стеша. Преодолевая усталость, он мял
резиновыми колесами десятую межу и думал, что вот-вот увидит Стешу...
Увидел же, как на беду, не Стешу, а ее отца. Подслеповато щурясь,
Василий Васильевич подошел к Илье и, пряча смешинку в колючих, низко
подрезанных усах, спросил:
- Илья Иванович! Ты что это? На тракторе прибыл до меня в зятья?
- А вы, Василий Васильевич, не можете без этого... без насмешки?.. -
сдержанно ответил Илья. - При чем тут "прибыл до меня в зятья"? Попахал
огороды вдовам, так заодно хотел и вам... Что тут плохого?
- Пахать паши, в пахоте ничего плохого нету, - говорил Василий
Васильевич, покусывая нижнюю губу, что делал он всегда, когда начинал
злиться. - Но я казав тебе, парень, и еще кажу: забудь мою дочку и выкинь из
головы дурацкие твои думки! Пойми, верзило, Степаниде еще учиться нужно.
Окончит трактовскую школу - в город уедет, а ты с детства своей любовью
голову ей заморачиваешь, стал поперек ее пути и стоишь, как столб... Так что
огород мой паши, за работу заплачу и скажу спасибо, а к Степаниде не
подлаживайся, все одно твоя не будет...
- Это мы еще поглядим!
- Со мной, Илья, не шути... Слышишь!
- Ну, раз так, то к черту и огород и пахоту! - крикнул Илья. - А Стеша
все одно будет моя! Зарубите себе на носу!
Илья резко повернул руль и дал газу. Так всадник, горяча шпорами коня,
рвет повод. "Беларусь", дымя и грохоча, полетел через двор на улицу. В
дверях дома Илья увидел Стешу и помахал ей рукой. Без платка, с распущенной
косой, с шалькой на плечах, она кривила губы, а Илья ехал так быстро, что не
успел разобрать, улыбалась она или плакала.

Глава 6

Картошку сажали в воскресенье. Лопатой Илья открывал лунки, а мать и
Елизавета, не разгибаясь, клали в ямки, как в гнезда, по две картофелины и
ногами, обутыми в башмаки, загребали землю. Спины разогнули, когда солнце
гуляло высоко и припекало жарко, не по-весеннему. Илья спустился к реке.
Наклонился над водой, умывался, растирал горячее лицо и думал о Стеше.
"Сегодня ее увижу, и сегодня все порешим, - думал он, расчесывая пальцами
мокрый чуб. - Ну его к хрену, старого Хрена. - Скупо улыбнулся, посмотрел на
мутный поток. - Поженимся, и все тут... Хватит ждать".
После обеда Елизавета надела платье с сиреневыми цветочками. Смотрела в
зеркало - и самой не верилось, что у нее такая тонкая шея и такие острые
ключицы. И глаза круглые да большие. Заплела косы и, сияющая, похожая на
майскую сирень, пошла к Стеше, чтобы отправиться с подругой в лес за Кубань.
На улице ее догнал Илья. Смотрел в землю, говорил глухо: